Читаем Записки о музыке. Пара фраз от Алексея Сканави полностью

Знаменитая до-диез минорная Прелюдия Сергея Васильевича Рахманинова была популярна в Соединенных Штатах Америки еще задолго до его первого приезда в эту страну на гастроли. Она была издана огромным тиражом и была почти в каждом доме, где стояло пианино или рояль. В некоторых городах даже на афишах рахманиновских выступлений писали: «Играет пианист из России, автор Прелюдии до-диез минор». В каждом концерте Рахманинова просили сыграть его Прелюдию на бис. В каждом доме, куда его приглашали, ему норовили сыграть эту прелюдию, чтобы показать, как его любят и уважают. Неудивительно, что в какой-то момент он стал испытывать… сложные чувства к собственному творению. Тем более, что в свое время он продал права на эту пьесу одному американскому издательству, и за все эти бесчисленные исполнения не получал ни копейки авторских отчислений. Рассказывают, что как-то Владимир Горовиц играл на концерте в присутствии Рахманинова и получил записку из публики с просьбой исполнить «специально для великого соотечественника» его «знаменитую прелюдию». Горовиц сыграл две первые ноты вступления… Но, увидев выражение лица Рахманинова, моментально перестроился и сыграл… Фантазию-Экспромт Шопена, которая начиналась примерно так же, но не вызывала у Рахманинова столь болезненных эмоций.



Широко известный в музыкальных школах «Детский альбом» Петра Ильича Чайковского, как известно, был написан в подражание «Альбому для юношества» Роберта Шумана. Продолжая шумановскую идею детской музыки, Чайковский в своем альбоме использует те же образы, что и Шуман: лирика печали и радости, национальные песенки и танцы, крестьянские зарисовки, игру в лошадки и детский военный марш. И конечно, какой же детский альбом обойдется без страшилок! У Чайковского в «Детском альбоме» функцию такой страшилки выполняет «Баба Яга». Но чем же пугал детей добрый дяденька Шуман? В его «Альбоме для юношества» две тетради: одна для младшего возраста, другая – для подростков. В первой тетради страшилкой служит «Дед Мороз». Это вовсе не любимый всеми дедушка Снегурочки с мешком подарков, а злобный старик из немецких сказок, который сурово наказывает непослушных детей. А вот деток постарше пугают уже вполне реальными персонажами. Страшилка из второй тетради шумановского альбома называется… «Чужеземец».



Появление в 1915 году картины «Черный квадрат» художника Казимира Малевича поставило своеобразную точку в развитии изобразительного искусства, подобную математическому или философскому понятию предела. К которому все стремится, никогда его не достигнет, но никогда его и не преодолеет. В самом деле, возможно ли заполнить пространство картины еще больше, чем просто закрасить всю ее в черный цвет? Примерно такую же по смыслу точку только в музыке, поставил в 1952 году американский композитор Джон Кейдж своей пьесой, озаглавленной «4:33». По замыслу композитора музыканты, исполняющие эту пьесу, не должны извлекать ни одного звука из своих инструментов в течение ровно 4 минут и 33 секунд. Полной тишины, правда, при этом никогда не получается – все равно слышны какие-то звуки, так сказать, окружающей среды. Но концептуально четыре с половиной минуты отсутствия музыки – это все равно некая крайняя точка, противоположностью которой были бы четыре с половиной минуты «белого шума» – одновременного равномерного сочетания всех слышимых звуковых частот.



Первая часть «Патетической» сонаты Бетховена – той самой, которую, по воспоминаниям пианиста Исая Добровейна, Ленин перепутал с «Аппассионатой», таит в себе гораздо более глубокий смысл, чем видят в ней большинство исследователей. Мрачная тема медленного вступления появляется в ней три раза: в начале, в середине части и перед самым концом. Ее хорошо узнаваемый мотив начинается с очень громкого аккорда, за которым следуют еще несколько аккордов совершенно другого, я бы сказал, безвольного характера. Но когда эта тема проводится в последний раз, в ней отсутствует самая яркая ее часть – начальный громкий аккорд. Музыковеды вот уже второе столетие пытаются придумать этому какое-то объяснение. А лично для меня здесь все предельно ясно. У мотива отсутствует начало, по-итальянски «играть с начала» будет «da capo». «Capo» еще означает «голова», то есть мотив в последний раз появляется без головы. А, зная, какое сильное впечатление произвели на 19-летнего Бетховена события Великой Французской революции, и сопоставив это с печально известным изобретением доктора Гильотена, мы без труда сможем сложить, так сказать, два и два и понять, что хотел выразить Бетховен в своей «Патетической» сонате.



Перейти на страницу:

Похожие книги

The Show Must Go On. Жизнь, смерть и наследие Фредди Меркьюри
The Show Must Go On. Жизнь, смерть и наследие Фредди Меркьюри

Впервые на русском! Самая подробная и откровенная биография легендарного вокалиста группы Queen – Фредди Меркьюри. К премьере фильма «Богемская рапсодия!От прилежного и талантливого школьника до звезды мирового масштаба – в этой книге описан путь одного из самых талантливых музыкантов ХХ века. Детские письма, архивные фотографии и интервью самых близких людей, включая мать Фредди, покажут читателю новую сторону любимого исполнителя. В этой книге переплетены повествования о насыщенной, яркой и такой короткой жизни великого Фредди Меркьюри и болезни, которая его погубила.Фредди Меркьюри – один из самых известных и обожаемых во всем мире рок-вокалистов. Его голос затронул сердца миллионов слушателей, но его судьба известна не многим. От его настоящего имени и места рождения до последних лет жизни, скрытых от глаз прессы.Перед вами самая подробная и откровенная биография великого Фредди Меркьюри. В книге содержится множество ранее неизвестных фактов о жизни певца, его поисках себя и трагической смерти. Десятки интервью с его близкими и фотографии из личного архива семьи Меркьюри помогут читателю проникнуть за кулисы жизни рок-звезды и рассмотреть невероятно талантливого и уязвимого человека за маской сценического образа.

Лэнгторн Марк , Ричардс Мэтт

Музыка / Прочее
Оперные тайны
Оперные тайны

Эта книга – роман о музыке, об опере, в котором нашлось место и строгим фактам, и личным ощущениям, а также преданиям и легендам, неотделимым от той обстановки, в которой жили и творили великие музыканты. Словом, автору удалось осветить все самые темные уголки оперной сцены и напомнить о том, какое бесценное наследие оставили нам гениальные композиторы. К сожалению, сегодня оно нередко разменивается на мелкую монету в угоду сиюминутной политической или медийной конъюнктуре, в угоду той публике, которая в любые времена требует и жаждет не Искусства, а скандала. Оперный режиссёр Борис Александрович Покровский говорил: «Будь я монархом или президентом, я запретил бы всё, кроме оперы, на три дня. Через три дня нация проснётся освежённой, умной, мудрой, богатой, сытой, весёлой… Я в это верю».

Любовь Юрьевна Казарновская

Музыка