Знаменитая до-диез минорная Прелюдия Сергея Васильевича Рахманинова
была популярна в Соединенных Штатах Америки еще задолго до его первого приезда в эту страну на гастроли. Она была издана огромным тиражом и была почти в каждом доме, где стояло пианино или рояль. В некоторых городах даже на афишах рахманиновских выступлений писали: «Играет пианист из России, автор Прелюдии до-диез минор». В каждом концерте Рахманинова просили сыграть его Прелюдию на бис. В каждом доме, куда его приглашали, ему норовили сыграть эту прелюдию, чтобы показать, как его любят и уважают. Неудивительно, что в какой-то момент он стал испытывать… сложные чувства к собственному творению. Тем более, что в свое время он продал права на эту пьесу одному американскому издательству, и за все эти бесчисленные исполнения не получал ни копейки авторских отчислений. Рассказывают, что как-то Владимир Горовиц играл на концерте в присутствии Рахманинова и получил записку из публики с просьбой исполнить «специально для великого соотечественника» его «знаменитую прелюдию». Горовиц сыграл две первые ноты вступления… Но, увидев выражение лица Рахманинова, моментально перестроился и сыграл… Фантазию-Экспромт Шопена, которая начиналась примерно так же, но не вызывала у Рахманинова столь болезненных эмоций.Широко известный в музыкальных школах «Детский альбом
» Петра Ильича Чайковского, как известно, был написан в подражание «Альбому для юношества» Роберта Шумана. Продолжая шумановскую идею детской музыки, Чайковский в своем альбоме использует те же образы, что и Шуман: лирика печали и радости, национальные песенки и танцы, крестьянские зарисовки, игру в лошадки и детский военный марш. И конечно, какой же детский альбом обойдется без страшилок! У Чайковского в «Детском альбоме» функцию такой страшилки выполняет «Баба Яга». Но чем же пугал детей добрый дяденька Шуман? В его «Альбоме для юношества» две тетради: одна для младшего возраста, другая – для подростков. В первой тетради страшилкой служит «Дед Мороз». Это вовсе не любимый всеми дедушка Снегурочки с мешком подарков, а злобный старик из немецких сказок, который сурово наказывает непослушных детей. А вот деток постарше пугают уже вполне реальными персонажами. Страшилка из второй тетради шумановского альбома называется… «Чужеземец».Появление в 1915 году картины «Черный квадрат» художника Казимира Малевича поставило своеобразную точку в развитии изобразительного искусства, подобную математическому или философскому понятию предела. К которому все стремится, никогда его не достигнет, но никогда его и не преодолеет. В самом деле, возможно ли заполнить пространство картины еще больше, чем просто закрасить всю ее в черный цвет? Примерно такую же по смыслу точку только в музыке, поставил в 1952 году американский композитор Джон Кейдж своей пьесой, озаглавленной «4:33
». По замыслу композитора музыканты, исполняющие эту пьесу, не должны извлекать ни одного звука из своих инструментов в течение ровно 4 минут и 33 секунд. Полной тишины, правда, при этом никогда не получается – все равно слышны какие-то звуки, так сказать, окружающей среды. Но концептуально четыре с половиной минуты отсутствия музыки – это все равно некая крайняя точка, противоположностью которой были бы четыре с половиной минуты «белого шума» – одновременного равномерного сочетания всех слышимых звуковых частот.Первая часть «Патетической» сонаты Бетховена
– той самой, которую, по воспоминаниям пианиста Исая Добровейна, Ленин перепутал с «Аппассионатой», таит в себе гораздо более глубокий смысл, чем видят в ней большинство исследователей. Мрачная тема медленного вступления появляется в ней три раза: в начале, в середине части и перед самым концом. Ее хорошо узнаваемый мотив начинается с очень громкого аккорда, за которым следуют еще несколько аккордов совершенно другого, я бы сказал, безвольного характера. Но когда эта тема проводится в последний раз, в ней отсутствует самая яркая ее часть – начальный громкий аккорд. Музыковеды вот уже второе столетие пытаются придумать этому какое-то объяснение. А лично для меня здесь все предельно ясно. У мотива отсутствует начало, по-итальянски «играть с начала» будет «da capo». «Capo» еще означает «голова», то есть мотив в последний раз появляется без головы. А, зная, какое сильное впечатление произвели на 19-летнего Бетховена события Великой Французской революции, и сопоставив это с печально известным изобретением доктора Гильотена, мы без труда сможем сложить, так сказать, два и два и понять, что хотел выразить Бетховен в своей «Патетической» сонате.