Записки о Шерлоке Холмсе

Позднее я немного расспросил старого Каннингема о мотивах преступления. С ним вполне можно иметь дело, но вот сын его – сущий дьявол; будь у него пистолет, он вышиб бы мозги из кого угодно, включая самого себя. Убедившись, что улики неопровержимы, Каннингем пал духом и выложил все начистоту. Похоже, в ту ночь, когда они предприняли налет на дом мистера Эктона, Уильям тайком последовал за своими хозяевами, узнал их секрет и стал вымогать деньги, угрожая разоблачением. Но мистер Алек человек опасный, с ним шутки плохи. Ему пришла поистине гениальная идея: избавиться от шантажиста, воспользовавшись для этого всколыхнувшими всю округу слухами об ограблении. Уильям попался в ловушку и был застрелен; нужно было только не оставлять у него в руке уголок записки и немного тщательней обставить преступление. Тогда, вполне вероятно, никто бы Каннингемов не заподозрил.

– А как с запиской? – спросил я.

Шерлок Холмс положил перед мной листок:

– Чего-то такого я и ожидал, – сказал он. – Разумеется, нам пока неизвестно, какие отношения связывали Алека Каннингема, Уильяма Керуана и Энни Моррисон. Результат доказывает, что приманка сработала. Уверен, вы получите удовольствие, проследив наследственное сходство в очертаниях букв «о» и хвостиках «у». Также очень характерна угловатая буква «и» в почерке старика. Ватсон, думаю, наш безмятежный отдых на лоне природы удался как нельзя лучше, и завтра я вернусь на Бейкер-стрит исполненным новых сил.

Увечный

Однажды поздним летним вечером, через несколько месяцев после моей женитьбы, я, наработавшись за день, курил у камина трубку на сон грядущий и клевал носом над каким-то романом. Жена уже поднялась в спальню, внизу щелкнул замок – значит, слуги, заперев парадную дверь, тоже ушли спать. Я встал и начал выбивать трубку, как вдруг зазвенел колокольчик.

Я взглянул на часы: без четверти двенадцать, для гостей слишком поздно. Очевидно, это пациент, и, не исключено, всю ночь придется провести на ногах. Приуныв, я вышел в холл и открыл дверь. К моему удивлению, на пороге стоял Шерлок Холмс.

– А, Ватсон! – сказал он. – Я надеялся, вы еще не улеглись.

– Дружище, прошу, заходите.

– Вы удивлены, и это понятно! Но, думается, от души у вас отлегло! Гм! А вы по-прежнему, как в холостяцкие дни, курите «Аркадскую смесь»! Рыхлый пепел у вас на куртке ни с чем не спутаешь. А ведь на вас просто написано, Ватсон, что вы привыкли носить мундир. Пока вы не отучитесь засовывать носовой платок за обшлаг, вам ни за что не сойти за штатского. Не согласитесь ли приютить меня на ночь?

– С удовольствием.

– Вы говорили, в доме имеется холостяцкий угол, а я вижу, что других гостей у вас нынче нет. Мне это подсказывает ваша вешалка для шляп.

– Я буду очень рад, если вы останетесь.

– Спасибо. Тогда я воспользуюсь свободным крючком. Огорчительно видеть, что у вас побывал «британский рабочий». Зловещая примета. Надеюсь, с канализацией ничего не стряслось?

– Нет, это по части газа.

– Ага! На линолеуме, как раз в пятне света, видны две царапины от гвоздиков на его сапогах. Нет, спасибо, я уже поужинал на вокзале Ватерлоо, но охотно выкурю с вами трубку.

Я протянул Холмсу кисет, он сел напротив меня и некоторое время молча курил. Уверенный, что лишь какое-то важное дело могло привести ко мне Холмса в столь поздний час, я терпеливо ждал, пока он заговорит.

– Вижу, у вас в последнее время довольно много работы, – сказал Холмс, пристально вглядываясь в меня.

– Да, день был хлопотный, – признался я. – Считайте меня простофилей, но я не пойму, как вы догадались.

Холмс усмехнулся себе под нос:

– Дорогой Ватсон, мне ведь знакомы ваши привычки. Когда вам предстоит короткий обход, вы идете пешком, а когда длинный – едете на хэнсоме. Вижу, ботинки вы надевали, но грязи на них нет, из чего я уверенно заключаю: нынче вы заняты настолько, что вам понадобился хэнсом.

– Блестяще! – воскликнул я.

– Элементарно, – отозвался Холмс. – Обычная история: собеседник поражается твоему умозаключению, так как упустил мелкую деталь, положенную в его основу. То же самое, дружище, можно сказать и о ваших зарисовках: они производят эффект, потому что вы скрываете от читателя некоторые предпосылки, важные для расследования. Кстати, сейчас я сам нахожусь в положении такого читателя, поскольку держу в руках некоторые нити одного из самых странных случаев, когда-либо смущавших человеческий ум, но мне недостает одной или двух подробностей, чтобы сделать мою теорию полной. Но я заполучу их, Ватсон, заполучу непременно!

В его глазах сверкнул огонек, на худых щеках выступил слабый румянец. На миг, не более, он выдал присущие его натуре азарт и увлеченность. Но, взглянув на Холмса еще раз, я убедился, что его лицо обрело прежнюю, поистине индейскую невозмутимость, благодаря которой многие видели в нем скорее механизм, нежели человека.

– Загадка не лишена интереса, – продолжил Холмс. – Я бы сказал, на редкость занимательна. Я уже приступил к расследованию, и, думаю, выводы назрели. Если сможете сопровождать меня на последнем этапе, вы окажете мне большую услугу.