Записки о Шерлоке Холмсе

Такие она дала показания, Ватсон, и как вы догадываетесь, для меня они стали лучом света, разогнавшим мрак. Разрозненные факты начали становиться на свои места, и у меня в голове вырисовался примерный ход событий. Следующим шагом, разумеется, было найти человека, который произвел такое сильное впечатление на миссис Баркли. Если он оставался в Олдершоте, это было проще простого. Штатской публики там немного, и калека, конечно, должен был привлечь внимание. День я провел за поисками и вечером – этим самым вечером, Ватсон, – его выследил. Зовут его Генри Вуд, и обитает он в съемной комнате на той самой улице, где дамы его повстречали. В городе он пробыл всего пять дней. Я представился его квартирной хозяйке агентом, проверяющим списки избирателей, и у нас состоялся весьма интересный разговор. Зарабатывает он себе на жизнь ремеслом фокусника и артиста, обходит по вечерам войсковые столовые и в каждой дает небольшое представление. Он носит с собой в коробке какого-то зверька, наводящего, похоже, немалый страх на хозяйку, потому что она прежде таких не видела. По ее словам, жилец использует животное в своих номерах. К этим сведениям женщина добавила, что удивляется, как такой перекошенный калека вообще жив, и что временами он говорит на странном языке, а в последние две ночи было слышно, как он у себя в спальне стонет и плачет. Что касается квартирной платы, он исправный жилец, но в его залоге оказался вроде бы фальшивый флорин. Она показала мне монету, Ватсон, – это индийская рупия.

Итак, дружище, теперь вы знаете точно, как обстоят наши дела и зачем вы мне понадобились. Ясно как день, что, расставшись с дамами, этот человек, держась поодаль, последовал за ними, через окно увидел, как ссорились супруги, вбежал в комнату и бывший при нем зверек выскочил из коробки. Во всем этом сомневаться не приходится. Но что в точности происходило в той комнате – может сказать только Генри Вуд.

– И вы собираетесь его спросить?

– Непременно – но в присутствии свидетеля.

– И этот свидетель – я?

– Если вы будете так любезны. Если он сможет прояснить события – тем лучше. Если откажется, нам останется только требовать его ареста.

– Но почему вы уверены, что к нашему приезду он будет на месте?

– Я принял необходимые меры. За ним следит один из мальчишек с Бейкер-стрит, который вцепится в него как клещ и будет сопровождать повсюду. Не сомневайтесь, Ватсон, мы застанем его завтра на Хадсон-стрит, а тем временем было бы преступлением с моей стороны и дальше задерживать ваш отход ко сну.

До места трагедии мы добрались к полудню, и мой спутник повел меня на Хадсон-стрит. Хотя Холмс умел скрывать свои чувства, мне было заметно, что он едва сдерживает волнение. Я и сам испытывал приятный трепет, отчасти интеллектуального, отчасти охотничьего свойства, как бывало всякий раз, когда мне случалось участвовать в расследовании моего друга.

– Вот она, эта улица, – произнес Холмс, когда мы свернули в короткий проезд с незатейливыми двухэтажными домами из кирпича. – А, вот и Симпсон со своим отчетом.

– Он на месте, мистер Холмс, – доложил, подбегая к нам, уличный постреленок.

– Отлично, Симпсон! – Холмс потрепал его по голове. – Идемте, Ватсон. Это тот самый дом.

Холмс дал слуге визитную карточку с запиской, сообщавшей, что он явился по важному делу, и очень скоро мы оказались лицом к лицу с человеком, которого хотели видеть. Погода стояла теплая, но обитатель комнатки, натопленной так, что нечем было дышать, жался к камину. Человек, скособочившийся на стуле, поражал уродством своего сложения, но обращенное к нам лицо, пусть смуглое и немолодое, хранило остатки былой красоты. Он подозрительно оглядел нас желтоватыми глазами и молча, не вставая, указал нам на два других стула.

– Полагаю, вы мистер Генри Вуд. Недавно из Индии, – дружелюбным тоном начал Холмс. – Я пришел по дельцу, связанному со смертью полковника Баркли.

– С чего вы решили, будто мне что-то об этом известно?

– Это я и хочу установить. Наверное, вы понимаете, что, если обстоятельства дела не прояснятся, миссис Баркли, ваша давняя знакомая, скорее всего, предстанет перед судом по обвинению в убийстве?

Калека дернулся как ужаленный.

– Не знаю, кто вы такой, – выкрикнул он, – и откуда вы все это знаете, но поклянетесь ли вы, что сказали истинную правду?

– Полиция ждет только, когда миссис Баркли придет в себя, чтобы ее арестовать.

– Боже правый! А сами вы – из полиции?

– Нет.

– Тогда какое вам дело до всего этого?

– Помочь торжеству справедливости – долг каждого.

– Клянусь вам, она невиновна.

– Тогда виновны вы.

– Нет, я тоже невиновен.

– Кто же тогда убил полковника Джеймса Баркли?

– Провидение – вот кто. Но имейте в виду: если бы мозги ему вышиб я, как мне и хотелось, он всего лишь получил бы по заслугам. Его покарала собственная нечистая совесть, иначе, вполне возможно, я взял бы на душу этот грех. Вы хотите услышать от меня эту историю. Что ж, почему бы и нет, мне ведь стыдиться нечего.