Записки простодушного. Жизнь в Москве

В Гаграх нас ждало небольшое приключение. Мы с Камилёй и Светланой втроём отправились по ущелью речки Цхверва. Тропа довольно сложная, многие и днём возвращались оттуда со ссадинами и ушибами, а мы, с большого ума, вышли уже к вечеру. Осенью на юге ночь падает неожиданно. И мы вдруг потеряли тропу и оказались в темноте на крутом склоне. Фонарика не было, и мы решили спуститься к руслу реки (она за лето пересохла) и по камням дойти до дому. Не тут-то было! Не прошли мы и сотню шагов, как встретили непреодолимую преграду — глубоченный пересохший водопад. Пора останавливаться на ночлег. Камни ещё хранили дневное тепло, но воздух уже прохладный, а наша одежда — футболки и шортики. К счастью, были с собой газеты. Оказывается, и они могут служить постельной принадлежностью («На безрыбьи и рак — рыба, на без-одеяльи и газета — одеяло»). Лежали, тесно прижавшись друг к другу. Бойкая Светлана Сиренко устроилась на самом тёплом месте — в серединке. Уют несколько портило то, что время от времени поблизости срывались камни, с грохотом катились вниз и падали на дно ущелья. Зато какое было счастье, когда наступил рассвет и мы по тропе (она оказалась совсем рядом!) под утренним солнышком отправились домой. Все опасности позади. И я снова вспомнил мудрые стихи моего товарища Кости Бабицкого: «Счастье — это спуск со взятой высоты». В пансионате, где отдыхали девушки, беспокоились за них, даже снарядили ночью спасательную экспедицию, но нас не нашли…

Польша

Я не раз ездил в Польшу не только в командировки (о них я уже рассказывал), но и в частном порядке, по приглашению нашей дочери Ольги и польских друзей — Ирэны Ижицкой, Ирэны и Анджея Гжыгорчиков. Анджей, мальчишкой, был партизаном, участвовал в Варшавском восстании 1944-го, рассказывал, как они после подавления восстания уходили из Варшавы по подземным канализационным ходам (Этот эпизод описывает Анджей Вайда в фильме «Канал»).

Особенно запомнилась последняя поездка в Польшу.

В мае 2016-го мы со Светланой приехали в Польшу по приглашению дочери Ольги и её католической «Общины Пресвятой Крови». Община не такая старая, как францисканцы или доминиканцы и не очень многочисленная, но интернациональная, есть отделения и в Польше, и в Германии, и в Австрии, и в Италии.

Мы жили с дочерью в посёлке Калей под Ченстоховой в доме Общины. Обстановка простая, но очень удобная и даже красивая. А в подвале дома отличный пинг-понговый стол. Мы со Светланой и Олей, а иногда и с братьями, молодыми монахами, играли в пинг-понг. Гуляли по нашему посёлку и по соседнему, со странным названием «Выдра» (это по-польски тоже название животного). По утрам делали зарядку на участке возле дома. Ёлочки, берёзки, кустики, травка. Читали с Олей вслух, как когда-то в её детстве. Она, настоятельница католического монастыря (!), с удовольствием слушала и сама читала стихи русских поэтов и пародии на них — «Парнас дыбом». На участке почему-то много (десятки) кротовых нор. Братья их закапывали. Я, добрая душа, спросил: «Где же кроты mieszkać (проживать) будут?» — «У соседей». Братья высаживали на участке молодые деревца. Я рассказал им анекдот:

[Разговор тёщи с зятем]:

— Какое маленькое деревцо ты высаживаешь, Джон!

— Когда Вы приедете в следующий раз, мы уже сможем сидеть в его тени!

Я спросил: «А вам не хочется пожелать нам того же самого?» — «Нет, нет! Что вы! Приезжайте почаще». В самом деле, все были очень внимательны к нам. Сёстры-монахини отлично водят машину и не раз возили нас в Ченстохову. И здесь, и в Кракове мы любовались готическими храмами. Друг Пушкина Пётр Чаадаев пишет в первом из «Философических писем»: «Всякое художественное произведение есть ораторская речь или проповедь… Лучшие католические проповеди — готические храмы и им суждено, может быть, возвратить в лоно Церкви толпы людей, от неё отлучившихся». А в другом письме он пишет, что эллинское зодчество, напротив, «привязано к земле и её утехам… Прекраснейший из греческих храмов не говорит нам о небе». Не раз были мы в знаменитом монастыре Jasna Gо́ra (Ясная Гора) — католической столице Польши, месте паломничества. Барокко, пышность и красота удивительная. Уже с XV в. в монастырь на Ясной Горе стекаются толпы паломников не только со всей Польши, но и из других стран Европы. Самое почитаемое сокровище Ясной Горы — большая (122 на 81 см) чудотворная икона Богоматери. Её даже в обыденном разговоре поляки часто упоминают, желая выразить удивление: O, Matka Boska Częstoсhowska!