Записки случайно уцелевшего

Что это значило, я ощутил на себе, когда у меня на почве авитаминоза обнаружились начальные симптомы цинги и стала развиваться куриная слепота: кровоточили десны и к вечеру зрение утрачивало остроту. Ослабленный в окружении организм никак не хотел примириться с плохим питанием. Правда, не я один столь болезненно реагировал на малое содержание витаминов в нашем скудном рационе. Не зря наша «Фронтовая правда» время от времени публиковала рецепт живительной настойки из хвои, приготовление которой вменялось в обязанность санитарным службам всех частей и соединений. Нам тоже полагалось ее пить едва ли не в приказном порядке, но она была до того неприятна на вкус, что почти все мы избегали к ней прикладываться.

Весной сорок третьего года, когда наш поезд стоял в лесу неподалеку от станции Неболчи, кто-то, помню, предложил на летучке выбрать поблизости подходящую поляну, коллективно вскопать ее, посадить там картошку и развести большой редакционный огород. И хотя подобное изыскание дополнительных пищевых ресурсов во вторых эшелонах наиболее неподвижных армий нашего фронта (Пятьдесят девятой и Пятьдесят второй) командованием поощрялось, наш редактор заводить подсобное хозяйство не решился. Зато летом по его приказу весь личный состав редакции, за исключением часовых и дневальных, три воскресенья подряд (по понедельникам газета не выпускалась) в организованном порядке выходил в лес для сбора грибов и ягод.

Эти «воскресники» радостно приветствовались всеми, тем более что лето в том году выдалось пригожее и даже сырые волховские леса сулили нам счастливое сочетание приятного с полезным. Помимо обогащения рациона сам процесс сбора таких лесных и болотных даров, как малина, черника, брусника, черемша и шиповник, доставлял радость, ибо неожиданно воскрешал забытые уже навыки мирной жизни. Чем коротать свободное время в тесном, полутемном, прокуренном купе, вдыхая запах пыльного плюша, не лучше ли бродить по мягко пружинящему мху, пристрастно выискивая нацеленным глазом аккуратную шапочку белого гриба? Правда, меня лично из всего лесного ассортимента грибы (любые) привлекали менее всего - после того как я с голодухи жевал их в окружении сырыми, они, даже хорошо приготовленные, вызывают у меня и теперь негативный вкусовой рефлекс. Но азарт коллективного собирания, но радость удачи, но дух соперничества - этого все равно у человека не отберешь, даже если он не смотрит на грибы как на еду.

За те три воскресенья, полные к тому же острот и шуток, мы все по достоинству оценили прелесть и щедрость окружающей нас природы. Да и счет нашей витаминной добычи в результате шел на большие армейские мешки, которые заполонили все свободное пространство в особом отсеке теплушки нашего нач-прода.А кроме того, была в этом «штатском» мероприятии и другая, радующая душу особенность. В сборе лесных даров участвовали на равных все - мужчины и женщины, военнообязанные и вольнонаемные, офицеры и рядовые, начальники и подчиненные. Меня даже удивило, что наш редактор, свято чтущий воинскую субординацию, решился на такую демократическую затею. С другой стороны, именно благодаря участию всего офицерского состава (хотя офицерам такое занятие «не положено») изобилие собранных лесных даров как раз и превзошло все ожидания.

Однако уже очень скоро по редакционным вагонам пошли толки - мол, давно пора бы грибы, да и малину сушить, не то в мешках все до времени сгниет...

А потом пошел совсем уж нехороший слух, будто кто-то, к неудовольствию начпрода, ухитрился заглянуть к нему в «тайный» отсек и был поражен его пустотой.

А потом слух подвергся искусной проверке и перепроверке и подтвердился: наши лесные трофеи из теплушки начпрода исчезли. Сам же он в ответ на расспросы только невразумительно хмыкал.

А потом наш редакционный водитель, часто отлучавшийся на своей полуторке по издательским делам, как-то по пьяной лавочке проболтался дружкам, что недавно побывал в самой Москве с «особым заданием». А когда дружки насели на него, признался, что ездил он к какому-то подполковнику из отдела печати ГлавПУРа и отвез ему «секретный груз в мешках». А признавшись, пьяно подмигнул и приложил, палец ко рту.

А потом, несмотря на давнее и стойкое затишье на фронте, наш редактор вдруг получил звание полковника и орден. Да не какой-нибудь, а Красного Знамени. Боевой! Это наш-mo редактор, который никогда, специально подчеркну это слово - никогда, -дальше ВПУ фронта не выезжал и о передовой имел самое приблизительное представление!

Так что, когда говорят, что коррупция в армии -порождение брежневского правления, мне хочется возразить. Нет, коррупция расцвела у нас пышным цветом еще во время войны. Когда одни норовили любой ценой откупиться от смерти, а другие спокойно расплачивались чужим благополучием за быструю карьеру. Когда орден с наградными документами можно было не только приобрести в Ташкенте, но и «организовать» с помощью «презентов».