Записки случайно уцелевшего

- Этак мы скоро и вовсе застрянем, - ворчит сидящий возле меня здешний литсотрудник, старший лейтенант Журавин. - А к вечеру нам уже положено находиться в центре провинции - городе Яньцзи - и выпускать номер.

После каждой такой остановки редакционные и политотдельские машины вынуждены прижиматься к обочине и пропускать идущую следом технику. Зато потом каждая норовит наверстать упущенное и устремляется что есть мочи вперед, отчего в колонне нарастает невероятная путаница. Перед нашим грузовиком уже с полчаса мотается из стороны в сторону трехосный «студебеккер» с сидящими вдоль бортов автоматчиками и укрепленным в центре крупнокалиберным пулеметом ДШК на треноге, сразу напомнившим мне о нашей роте ПВО под Ельней. Настойчиво, но тщетно «студебеккер» пытается обойти одинокую самоходку, кажущуюся особенно громоздкой и неповоротливой в теснине изобилующего виражами горного шоссе. Она тоже отстала от своей части и теперь рвется вперед изо всех сил, не позволяя никому себя обогнать.

Но вот дорога спускается в долину, обещая вожделенную прямизну пути, увеличение скорости и простор для маневра. Однако не тут-то было. Уже минут через двадцать самоходка, а за ней и «студебеккер» вдруг замедляют ход, а потом и вовсе замирают на месте. Останавливаемся и мы. Идущий вслед за нами бензовоз обходит нас справа и, рискуя сесть на кардан, запросто газует прямо по целине. Его примеру следует машина наборного цеха армейской газеты, а ее, в свою очередь, забирая еще правее, пытается обогнать закрытый «додж» - то ли рация, то ли какой-то штаб.

Вдоль нашего левого борта осторожно, почти впритирку, медленно проплывает новенький, явно начальственный «виллис». В нем кроме сержанта-водителя подполковник, а сзади - майор и капитан. Похоже -офицеры связи, у всех троих озабоченные лица. Мы с Журавиным, не сговариваясь, поднимаемся на ноги и невольно провожаем изворотливый «виллис» взглядом, с интересом наблюдая за его старанием пробраться в голову колонны. «Студебеккер» и самоходку ему удается благополучно миновать и даже продвинуться метров на двадцать дальше, но потом он все же безнадежно застревает, словно лодочка, затертая айсбергами. Подполковник и майор нетерпеливо покидают «виллис» и отправляются дальше пешком.

Нам же остается только ждать. После долгого сидения в неудобной позе самый раз размяться и осмотреться.

Слева дорога почти впритык примыкает к унылому болоту, поросшему кустарником. В той стороне -никаких признаков жизни. Справа тоже ничто не радует глаз. Метрах в пятидесяти от шоссе, словно повторяя его изгиб, тянется гряда покрытых выгоревшей травой невысоких сопок. Что там, за ними, неведомо, но похоже - такие же безлюдные места. Зато плоская, сужающаяся вдали полоса между дорогой и сопками полна сейчас хлопотливой жизни. На наших глазах она неспешно, но неотвратимо заполняется механизмами самых разных назначений и марок. Артиллерийские системы на тягачах и тридцатьчетверки, санитарные фургоны и походные кухни, складские грузовики и хлебопекарни, зенитные установки и даже амфибии. Все они, съехав с дороги, настойчиво втягиваются в эту горловину, поминутно сигналя и тесня друг друга в своем безудержном стремлении что-то выгадать в очередности движения, когда таковое возобновится. Армия опаздывает...

Но вот подвижка прекращается и справа от шоссе. Просунуться больше некуда. Один за другим умолкают мощные двигатели. Над всем этим грандиозным скоплением механизмов воцаряется удручающая тишина. Мы напряженно вглядываемся вдаль, надеясь различить впереди хоть какие-нибудь признаки оживления. Тщетно - весь этот железный поток намертво застыл, напоминая внезапный ледостав на реке.

Откуда-то приходит слух, будто мы застряли, потому что, не выдержав тяжести танков, рухнул какой-то мост. А инженерное обеспечение, необходимое для наведения переправы, почему-то оказалось в хвосте колонны. Якобы сейчас самое важное - срочно доставить его к месту происшествия. А как? Каждому ясно, что расшить образовавшуюся дорожную пробку уже никак не удастся. Видно, всем нам предстоит проторчать тут не час и не два.

Слух немедленно оказывает свое действие. Просветы между сгрудившимися машинами заполняются людьми. Воздух оглашается взаимными приветствиями. Автоматчики дружно высыпают через задний борт «студебеккера» и бегут на болото оправляться. Кучка артиллеристов, забравшись в кузов трехтонки и расстелив на снарядных ящиках плащ-палатку, пока суд да дело, собирается подкрепиться сухим пайком. Водитель соседней машины пользуется случаем и устраивается подремать в своей вдруг опустевшей кабине. Где-то сзади уже раздаются несмелые переборы гармошки. Как это бывает только на войне, жизнь в любых условиях сразу берет свое - люди мгновенно приноравливаются к обстановке, чтобы употребить ее себе во благо.