Записки убийцы

– С чего ты взял, что я не смотрела пресс-конференцию?

– А ты смотрела?

– Это следовало из твоих собственных слов, – повторяю я.

– Из моих собственных слов следовало, что для рассмотрения открыты все версии без исключения, так что не надо. Ты ведь знаешь, какими чудовищами становятся голливудские и вообще люди с большими деньгами в этом городе, когда впадают в панику. И ты знаешь, что мне приходится это учитывать. Итак, в чем еще твоя проблема?

– В Саманте, – говорю я. – И еще какая проблема! Я думала, ты умнее.

– У меня есть для тебя одно имя в ответ на подобное беспокойство: Кейн.

– Мы сейчас говорим не обо мне. А о тебе. Она опасна.

– Она не опасна. А вот Кейн…

– Опять Кейн? Хм… Ты отвлекаешься на то, что уже в каком-то далеком прошлом.

– И все-таки вчера вечером он появился на месте преступления не из-за своей погибшей служащей, а из-за тебя.

– Из-за меня? С чего ты взял? Я просто по чистой случайности оказалась там.

– Чушь собачья, – говорит он.

– Саманта не в твоем вкусе.

– Можно подумать, будто Кейн – в твоем.

– Все это далекое, блин, прошлое, Эндрю! А вот Саманта – не для тебя.

– Выходит, что для меня.

– Не понимаю, что тебя с ней связывает.

– Я тоже не понимаю, но тем не менее. По-моему, и сама знаешь, как такое случается, так ведь?

Он прав. Этот ответ – явный намек на Кейна, но Кейн и вправду запал на меня. Он был влюблен в меня. Я не хочу, чтобы Эндрю как-то пострадал.

– А если я скажу, что она тебе неверна?

– То я тебе отвечу, что в верности мы с ней друг другу не клялись, хотя я собираюсь это исправить. А вот вы с Кейном…

– Я ненавижу его, – быстро говорю я, потому что Эндрю не заткнется, пока я ему не отвечу, и потому что это правда. – Просто охереть как его ненавижу. Это то, что ты хотел услышать?

Эндрю вприщур смотрит на меня.

– Ни фига себе… Ты все еще любишь его… Я-то надеялся…

– Вудс, – говорю я, резко меняя тему.

– Невиновен, пока не доказано обратное, – уверяет меня Эндрю, несмотря на то что его собственное поведение и поведение его сотрудников свидетельствуют о том, что сам он так не считает. – Я выполняю свою работу, причем выполняю как следует, – добавляет он.

– И это включает в себя необходимость делиться делами ФБР с Эдди?

– Эдди – это детектив, который ведет это дело. И почему ты так чертовски настроена против Вудса как подозреваемого? Чего я недопонимаю?

– Ты ведь помнишь, что я расследую серию убийств, верно?

– Еще раз: почему ты так чертовски настроена против Вудса как подозреваемого?

– Я рассматриваю это убийство как часть серии, а не как единичное.

– И?.. – нажимает он.

– Он не подходит под профиль.

– Убийцы не всегда соответствуют профилю. И не исключено, что он просто подражатель.

– Не говори ерунды! Подробностей предыдущих убийств не было в местных новостях. Короче, – я поднимаю руки, – мне нужна эта расшифровка.

– Я отправлю ее тебе.

– Сегодня же.

Эндрю хмурится.

– Я уже сказал тебе, что отправлю сегодня.

Я киваю.

– Договорились.

– Договорились.

Мы сердито смотрим друг на друга, и я решаю просто придерживаться заданного нами тона.

– Мне не нравится Саманта, – повторяю я.

Эндрю хватает меня и целует в лоб.

– Понял. Она тебе не нравится. – Он отпускает меня. – Оставайся – и сможешь без помех изводить и ее, и меня.

– И терпеть ужины не только с Александрой и Эдди, но еще и с ней? Ни за что на свете! Я уж лучше домой.

– Это и есть твой дом, – говорит мой брат, протягивая руку к дверце моей машины. – Не забывай об этом.

Отступаю и позволяю ему открыть ее для меня.

– Я почти уверена, что папа будет только рад, если я вернусь в Лос-Анджелес и буду называть его своим домом.

– Чепуха! – отвечает Эндрю. – Расшифровку скину по электронке.

– Да уж постарайся. – Я забираюсь в машину.

– Тебе обязательно нужно оставить последнее слово за собой, – говорит он, закрывая меня внутри.

Опускаю стекло и кричу ему вслед, когда он направляется обратно к дому:

– А ты как думал?

Эндрю смеется тем негромким, дружеским, чудесным смехом, от которого я уже начинаю скучать по своему брату, но все же не настолько, чтобы остаться. Поднимаю стекло и сижу так несколько секунд. Почему я так чертовски против Вудса как подозреваемого? Да потому, что он никак сюда не вписывается! Набираю Тик-Така.

– Ты просто не даешь человеку времени поработать, сама небось понимаешь? – отвечает он. – Хорошо еще, что ты не здесь и не стоишь у меня над душой! Что ты хочешь знать?

– Вудс, – вот и все, что я говорю.

– Могу подтвердить, что по месту жительства его клиентура не ограничивается пределами Манхэттена и Хэмптона. Эл-Эй тут тоже вписан.

– Что связывает его со всеми жертвами… Хиленькая, но связь.

– Верно, что хиленькая. Нет никаких записей о том, чтобы он что-то строил в Лос-Анджелесе или даже бывал там.

– Мы наверняка могли бы связать с этими тремя местами десятки застройщиков, – говорю я. – Есть ли какая-либо прямая связь между Вудсом и жертвой в Нью-Йорке?

– Нет, – говорит Джефф. – Никакой. Никаких деловых отношений. Никаких общих друзей. Даже аптеки на двоих и то нет. Вот как глубоко я во все это влез.

– Ты провел перекрестную сверку биллинга телефонных разговоров?