Записки учителя фехтования. Яков Безухий

Время шло, и никто по-прежнему не знал, какая участь уготована арестованным. Следственная комиссия работала втайне; чувствовалось, что дело близится к развязке, которая подведет итог кровавой трагедии, но никто не мог сказать, какой будет эта развязка и в какой день она свершится.

Два происшествия, случившиеся в Санкт-Петербурге, по крайней мере на время помогли горожанам забыть о катастрофе, свершившейся в декабре, а именно: чрезвычайное французское посольство, возглавлявшееся герцогом Рагузским, и прибытие тела Елизаветы Алексеевны. Императрица сдержала слово: она пережила Александра лишь на четыре месяца.

Посольство прибыло в первых числах мая, а гроб с телом императрицы был привезен в первых числах июня. О первой церемонии я был извещен письмом одного из моих прежних учеников, приехавшего в Санкт-Петербург в качестве атташе, а о второй — выстрелом пушки, произведенным в крепости. Поскольку дружеские чувства, испытываемые мной к Луизе, и интерес, который вызывал во мне граф, заставляли меня каждую минуту быть настороже, я подумал, что пушечный выстрел извещает о чем-то другом, и вышел на улицу, чтобы узнать последние новости. В этот миг раздался второй пушечный выстрел, и, увидев, что народ бежит к Неве, я поспешил вслед за всеми, выясняя по пути, в чем дело.

Когда я пришел на набережную, она была уже настолько заполнена народом, что мне стало ясно: если я останусь там, то ничего не смогу увидеть. Поэтому я нанял лодку и, остановившись посередине реки, приготовился наблюдать за прохождением траурного кортежа, который, чтобы попасть в крепость, должен был пройти по огромному плашкоутному мосту, соединяющему ее с Марсовым полем. Через несколько минут к звукам пушечной пальбы присоединился звон всех колоколов города, гремевших во всю мощь.

Первым появился церемониймейстер: он был верхом и с черно-белой креповой перевязью в знак траура. За ним шла рота гвардейского Преображенского полка, потом шталмейстер императорских конюшен, потом гофмаршал двора, который в знак траура надел на себя огромную шляпу с опущенными до глаз полями и накинул на плечи черную мантию. После них проследовали литаврщики и трубачи кавалергардов и конногвардейцев, а за ними шли сорок выездных лакеев, четверо скороходов, восемь камер-лакеев и четверо офицеров свиты. Позади них двигались двадцать пажей со своим гофмейстером, который замыкал первую часть процессии.

За ними появились шестьдесят два знамени с гербами различных провинций империи: каждое из них нес офицер, сопровождаемый двумя офицерами-помощниками; посреди этих траурных стягов возвышался черный шелковый штандарт с российским гербом, за которым шел латник в черных доспехах с опущенным вниз обнаженным мечом. Позади латника следовали под командованием офицера двенадцать гвардейцев-гусаров, а за ними ехал парадный экипаж с императорской короной, запряженный восьмеркой лошадей, которые были покрыты богатыми попонами. Восемь стремянных шли пешком возле лошадей; двое лакеев находились при дверцах экипажа, а позади двигались четверо верховых стремянных. То было явление земного великолепия, последнее среди мрачных символов смерти.

Кортеж сразу же вновь обрел свой траурный характер, а затем превратился в сплошную массу черных одежд и темных крепов, которая предшествовала гербам великих герцогств Баденского и Шлезвиг-Гольштейнского, великих княжеств Таврического, Сибирского, Финляндского, Астраханского, Казанского, Польского, Новгородского, Киевского, Владимирского и Московского. Эти гербовые щиты, как и первые, несли офицеры, сопровождаемые двумя офицерами-помощниками — каждый по обеим сторонам герба; затем появился огромный щите гербом империи, впереди которого шли четыре генерала и который несли два генерал-майора, два полковника и два старших офицера.

После этих особ, представляющих собой императорское величие и военную мощь, проследовали с церемониймейстером во главе выборные от различных корпораций мещан, купцов и ямщиков; впереди каждой из них несли небольшой флаге нарисованными или вышитыми отличительными знаками соответствующего ремесла.

Затем настала очередь различных учреждений и организаций, таких, как Российско-Американская компания, Экономическая компания, Тюремное общество, Филантропическое общество; затем поочередно проследовали служащие Императорской публичной библиотеки, депутации Санкт-Петербургского университета, Академии художеств, Академии наук; потом пошли генералы, генерал-адъютанты, флигель-адъютанты, статс-секретари, сенаторы, министры и члены Государственного совета; наконец, все учащиеся ремесленных училищ и школ, которым оказывала особое покровительство покойная императрица. Вслед за ними появились два герольда в траурных одеждах, а за ними на подушках из золотой парчи пронесли иностранные ордена, российские ордена и императорскую корону.