Заповедь

И тут... Лишь тот, кто хорошо знает законы шахматной игры, поймет абсурд хода, сделанного мною. В системе Земиша староиндийской защиты черные ОБЯЗАНЫ, безо всяких исключений ОБЯЗАНЫ поскорее развивать королевский фланг, для чего требуется немедленно фианкетировать слона, сделать рокировку и двинуть вперед пешку эф. Но я, вопреки законам теории, вопреки практике высококвалифицированных игроков сделал ход на другом конце доски, да какой — а-пять!.. И это тогда, когда из сотни гроссмейстеров сотня фианкетировала бы слона, ведь белые никак не могут воспротивиться этому. И, в конце концов, разве не для этого я предыдущим своим ходом двинул вперед пешку?! И все-таки — Тросин не верил своим глазам! — ход был сделан крайней правой пешкой... Он решил, что я провоцирую его на то, чтобы отойти от испытанных практикой дебютных построений, и твердо решил: ну уж ни за что!.. И белые сделали рекомендованный Земишем ход пешкой на эф-три.

Ответ черных вновь оказался для Тросина неожиданным. Вместо того чтобы развить другого коня, черные уже в дебюте увели развитого коня с лучшей позиции назад, на пункт де-семь. За такую беспечность следует наказывать строго и мгновенно. Тросин бросил в атаку пешку аш-два. Теперь следующим ходом она вклинится в расположение черных и откроет линию для ладьи.

Гроссмейстер посмотрел на меня, стараясь по лицу определить, понимаю ли я, в какой дыре оказался. Но я, недолго думая, деловито двинул навстречу пешке белых свою на аш-пять, окончательно компрометируя — с точки зрения теории — позицию черных...

Тросина залихорадило: он решил, что наступило время начать штурм королевского фланга черных. Руки у него чесались — хотелось энергичным движением фигур и пешек разрушить прикрытие моего короля. Вон как неудачно он застрял в центре доски... А я, чудак, не чувствую опасности, даже позволил себе подняться из-за стола, брожу между столиками, рассматриваю чужие позиции. И это вместо того, чтобы искать на своей те единственные ходы, что позволят оттянуть развязку... Итак, пора за дело!.. С чего начать штурм?..

Едва слышно тикали часы, отсчитывая минуты. Зал гудел в ожидании хода лидера турнира. Но тот медлил: чем больше он всматривался в доску, чем глубже вникал в позицию, чем длиннее были рассчитываемые им варианты, тем яснее становилось: положение на доске не так просто, и проблематично доказать преимущество белых...

Прошло полчаса. Я бродил по сцене, поглядывая на Тросина, чтобы не упустить момент, когда он сделает ход. Но тот, облокотившись подбородком о кулаки, положенные на стол друг на друга, навис над доской. Кончик хищного его носа слегка побледнел. Наверное, теперь уже лидер жалел, что на четвертом ходу не пошел на обмен ферзями... Ну, пусть думает... Пусть побольше думает... Это в моих интересах — в конце партии на ее исход может сказаться цейтнот...

Я посмотрел в зал. Петр Георгиевич, как и положено, имел непроницаемый вид. Но кто-то в зале показал мне большой палец. Зрителям кажется, что раз мой партнер задумался, значит, у него возникли серьезные трудности и я уже на пути к победе... На самом деле ничего реального нет, единственное, что удалось, это заставить Тросина отойти от известных схем и задуматься... Как развернутся события, никто не знает: ни в зале, ни на сцене, ни Тросин, ни я...

Я глянул на демонстрационную доску, прикидывая, какое направление изберет Тросин... Конечно, его опыт заставит его отказаться от проведения стремительной атаки, которая может завершиться для него крахом... Значит, остается другое — он наметит четкий план игры, чтобы попытаться доказать преимущество белых попозже, при переходе в миттельшпиль... Может быть, начнет с фиксации слабости черных...

Взгляд мой встретился с глазами студента, который к своей небольшой стипендии подрабатывал тем, что переставлял ходы на демонстрационной доске... Тот приблизился ко мне и сказал, самим тоном показывая, что будет рад моему успеху:

— Здорово вы заставили лидера задуматься... Никогда не видел, чтобы так разыгрывали черными староиндийскую... Кажется, ходы против правил, а на деле получается занимательно...

— Тем и сладки шахматы, — улыбнулся я.

— Идите, ваш ход! — кивнул студент на наш стол.

Ага! Тросин сделал выбор... Теперь держись, лидер!.. Схватки не миновать!..

***

... Мы вошли в номер, и Петр Георгиевич устало опустился на диван. У меня тоже шумело в голове... Позади остались овация, устроенная мне земляками, объятия, пожатия руки неизвестными людьми, журналисты, немедленно потребовавшие интервью... И поздравления, поздравления, поздравления: в зале, на сцене, на улице, даже в холле гостиницы... Но вот мы одни, и на смену возбуждению и радости пришла усталость — тяжелая, наливающая свинцом ноги-руки, затуманивающая голову...

— План удался, — сказал довольно тренер. — И Тросин не разобрался в нюансах... Ты четко провел свою стратегию... А три-четыре хода были просто великолепны!.. Разбор проведем завтра, на свежую голову...