Зарой меня глубже. Такая богатая, такая красивая и такая мертвая. Представление окончено

Нолан быстро пересек комнату, мы за ним. Он открыл ящик шкафа, порылся в шелковом белье, достал кожаную шкатулку и поднял крышку. Я присвистнул.

— Недурной набор для художницы.

— Я просил ее держать это в сейфе, — сказал Мур, — но она меня не слушала.

— А Вы бы смогли сказать, что пропало? — спросил Нолан.

— У страховой компании есть список.

Я их не слушал, мои глаза шарили по полу. Что-то было не так, я знал, что чего-то не хватает, но чего? Я потряс головой.

— Лейтенант, — я зевнул, — я устал, а у меня завтра трудный день. Можно мне уйти домой?

Он посмотрел на меня. Для него отдыха в ближайшее время не будет.

— Спокойной ночи, адвокат.

Глава пятая

На следующее утро в четверг я ответил на телефонный звонок, который вызвал меня на восьмой этаж дома 155 по Леонард-стрит, где меня ждал во всеоружии его честь Филипп Ломан, окружной прокурор округа Нью-Йорк.

Принимая во внимание финансовое и социальное положение жертвы, я не удивился, что он лично подключился к делу.

За время наших предыдущих встреч мистер Ломан составил обо мне мнение как о крайне изворотливом выдумщике, неспособном сказать правду. И в этот раз он пришел к такому же заключению. Я только что плотно позавтракал, поэтому оставался вежливым и любезным. Спустя час ему пришлось отпустить меня, так ничего и не добившись.

Я поймал такси и поехал в свой офис. День был ясный, движение медленное, и у меня было время насладиться пейзажем. По улице сновали толпы женщин-покупательниц с горящими глазами. Я посочувствовал продавцам, работающим на распродажах.

Когда я пришел к себе в приемную, Кэссиди прекратила яростно стучать по клавишам и осмотрела меня с головы до ног.

— Итак, ты снова вляпался, — язвительно хмыкнула она и помахала перед моим носом «Трибьюн», так что я мог видеть заголовки: «Убийство Линды Франкини-Романофф. Адвокат обнаружил тело».

— А ты мне обещал, — продолжала она, — что у тебя будет тихая спокойная практика: корпоративные законы, сделки с недвижимостью, контракты. Ха-ха!

Я стоял, глядя на газету.

— В чем дело, Скотт? — спросила Кэссиди. — Что произошло?

— Понял, — сказал я, щелкнув пальцами.

Она посмотрела на меня, как будто у меня выросла еще одна пара ушей.

— Ты уверен, что с тобой все в порядке?

— Газета, — сказал я.

Она подозрительно посмотрела на газету, но ничего не увидела.

— Я в порядке, — заверил ее я. — Эта газета подтолкнула мою память. Прошлой ночью в спальне убитой девушки я видел на полу экземпляр «Трибьюн», а позднее его там уже не было. Я знал, что чего-то не хватает, но не мог понять, чего именно.

— Это важно?

— Кто его знает.

— Я знаю, — уверенно произнесла она. — Клиенты важны. И двое из них сейчас ждут тебя в офисе.

— Мужчины или женщины?

Ей не надо было отвечать, ее усмешка все объяснила. Машинка вновь затарахтела, а я пошел к двери офиса.

Мой кабинет выдержан в строгом стиле с единственным цветным пятном — моим любимым Реджинальдом Маршем на стене. Вокруг стола стояли три кожаных кресла, и два из них были заняты.

Обе посетительницы были более чем презентабельны, одна брюнетка, другая блондинка. Вообще-то у меня нет предпочтений, но в этот раз я заинтересовался брюнеткой. Поищите в словаре, назовите это каким угодно словом, магнетизмом, химией, личной симпатией — не знаю. Совпали длины наших волн, она поймала меня в резонанс. Хотя ее фигура была во всех отношениях правильной, в ней было что-то мальчишеское. Но не это бросалось в глаза при первом взгляде. Притягивали ее глаза — темные, живые, чуть тревожные. Губы слегка дрожали, и я подумал, что лучший способ их остановить — это…

— Вы мистер Джордан? — спросила она.

— Да, мэм.

Обе посетительницы при этих словах зашевелились в креслах и бросились что-то рассказывать, перебивая друг друга. Слова оглушили меня, и я поднял руки:

— Прошу тишины! Прекратите!

Они замолчали.

— Так-то лучше, — сказал я. — Не говорите одновременно, это меня сбивает с толку. Давайте внесем ясность. Предположим, девушки, вы выберете спикера.

Блондинка открыла рот, подумала и закрыла его. Она была высокого роста, с фигурой статуэтки и внешностью ребенка. Она обратила свои встревоженные голубые глаза на брюнетку.

— Так, сначала дайте мне сесть, — сказал я и, сев за стол, принялся рассматривать брюнетку. Та сидела на краешке кресла, сцепив руки на колене.

Она сглотнула и принялась объяснять:

— Это по поводу Клайда. У него большие проблемы, его ищет полиция, а он не знает, что делать, и мы попросили его прийти к вам, но он не захотел, потому что…

— Минуточку! — сказал я. — Пожалуйста, давайте я запишу ваши имена.

— Я сестра Клайда, Сьюзен Данэм, а это его невеста, Фэй Стэнтон. Мы не знали других адвокатов, увидели ваше имя в газете — понимаете, мы и раньше о вас слышали, о том, как вы помогаете людям с проблемами, и вот мы подумали…

— Простите, — снова перебил я, — лучше я буду спрашивать, а вы отвечать.

Она кивнула.

— Так. Где сейчас ваш брат?

Девушки переглянулись:

— А почему Вы спрашиваете?

— Потому что его хочет допросить полиция. Вам не кажется, что ему следует сдаться?

— Однако! — возмутилась брюнетка. — На чьей Вы стороне?