Защитники прошлого

Куда мы шли? Этого никто из нас не знал, но я с моей драгоценной ношей шел первым и предполагалось что именно я должен был нас всех куда-нибудь вывести. Под ногами захлюпало, потом стало сухо, потом снова захлюпало. Лишь бы не болото, подумал я. Что-то щелкнуло во мне и я понял, куда надо идти, как будто включился невидимый навигатор. В лесу много смысла и деревья тоже растут не случайно, надо лишь почувствовать его невидимую логику. Впрочем, почему же невидимую? Вот эта ложбинка ведь не просто так здесь образовалась – по ней стекает дождевая вода и поэтому вниз по ней ходить не надо, а вот вверх пойти можно и стоит поискать распадок, уходящий в нужную нам сторону. Именно так учил меня Муромец, когда мы шли на реку Смородину. А за сто лет до этого мне то же самое, но другими словами объяснял Леший. Но это было позже, по крайней мере для меня – позже.

Теперь же пот заливал мне глаза и идти становилось все тяжелей. Конечно, своя ноша не в тягость, но это если по ровной дороге, а не спотыкаясь о корни.

– Лёв, можно я теперь сама? – прошептала мне в ухо Аня.

Я осторожно опустил ее на землю и осмотрелся. Лес и лес со всех сторон. Куда же нам идти? Здешние места не слишком подходили для прогулки в компании двух женщин, одна из которых, к тому-же, полураздета. Мы находились в очень опасном квадрате. На юге остался усиленно охраняемый аэродром, где-то на севере, совсем недалеко, был не менее охраняемый "Штайнбрук", на западе было шоссе, на востоке – железнодорожная ветка. Север и юг исключались сразу – там все было напичкано секретами егерей. Направление на восток к железной дороге мне активно не нравилось: именно туда спускались овраги и там наверняка было болото. Оставался запад – опасная дорога с немецкими конвоями на ней и села, которые мы проезжали на "хорьхе". Учитывая особый статус района, в каждом из них следовало опасаться и немецкого гарнизона и, что было значительно опасней, украинской полиции. Я поднял глаза на своих спутников. Все трое смотрели мне в рот так, как будто я выводил народ из Египта. Как далеко с ними можно уйти? С обувью у нас не все было в порядке. На нас с Карстеном были неплохие сапоги, хоть и короткие – городские – но достаточно хорошие для леса, если не придется форсировать болото. Аня сможет какое-то время таскать свои тяжелые трофейные сапоги, пока не набьет кровавые мозоли. Хуже всего дело обстояло с Дворой – на ней было городские туфли, хорошо хоть что не на высоком каблуке. Поэтому дальний поход отпал сразу. О чем это ты, “старший лейтенант” Ковнер? Какой еще дальний поход, Лёва? Как далеко от эсэсовской виманы ты собираешься бежать? Совсем забыл про задание увидев свою Аню? У тебя трое бойцов и две винтовки. Вот и действуй! Но прежде всего надо было где-то провести ночь, отдохнуть и разобраться с Аней. А это что там? Впереди был просвет и мы, двинувшись туда, вскоре оказались на основательно заросшей тропе, по которой когда-то прошла телега и оставила две неглубоких колеи. Не спрашивайте как, но я знал, что путь влево ведет в деревню, а вправо – в болото. Наверное это была дорога на покос или к ягодным местам. Но сейчас была не то поздняя зима не то раняя весна и можно было не опасаться встретить кого либо на этой тропе. Кого-либо, кроме егерей. Я отобрал винтовку у Дворы и пошел первым, а остальные гуськом потянулись за мной по тропе.

Так мы прошли в полном молчании минут тридцать, когда что-то заставило меня остановиться и резко поднять руку вверх, командуя остальным замереть. Что же это было? Предчувствие? Шестое чувство? Пожалуй – нет, просто сработала интуиция. Я застыл перед резким поворотом, на котором тропа сворачивала влево, а метрах в двухстах впереди она делала такой-же резкий поворот и проходила под небольшим обрывом. Хотя это не совсем было похоже на овраги левобережной киевщины, но место для засады было неплохим, если не идеальным. Конечно, устраивай засаду я или, еще лучше – Муромец, мы бы выбрали не столь очевидное место. Но егеря Вермахта могли рассуждать иначе. Хотелось бы надеяться, что нас, если это на самом деле была засада, еще не заметили. Я посмотрел на Аню, она улыбнулась и кивнула.

– Давай, Ингимюнда, действуй – шепнул я – Только не сразу, а минут через пятнадцать.

Она снова кивнула. Карстен посмотрел на нас с неимоверным удивлением, а вот Двора, как и полагается женщине, все поняла без слов и стала повязывать на голову свой рваный пуховый платок, который был у нее надет под плащом для тепла.