Застенчивость. Как ее побороть и приобрести уверенность в себе

Существует два способа изменить нежелательное поведение: изменить его последствия или его причины. Первый представляет собой основной принцип модификации поведения, второй – основу превентивной стратегии. Первый включает в себя лечение и терапию того, что вас беспокоит, второй – необходимые меры, чтобы уберечь вас от боли или болезни. Отдельные люди могут вылечиться от болезней, применяя соответствующую терапию, население в целом можно защитить от заражения или распространения болезни благодаря соответствующим изменениям условий, вызывающих ее. Какой подход использовать, зависит не только от того, когда вы решите предпринимать необходимые действия: до или после развития застенчивости. Речь идет о фундаментальных различиях в философии оказания помощи нуждающимся людям, о политике социальных изменений.

Учитывая, что застенчивость существует и является нежелательной и мешающей нормальной жизни проблемой для большинства застенчивых людей, необходимо предложить им – и вам – незамедлительную помощь. В то же время мы можем прилагать усилия, чтобы другим никогда не пришлось сталкиваться с этой разрушающей людей изнутри проблемой. Оба подхода к борьбе с застенчивостью могут и должны идти рука об руку, хотя, конечно, реализовать на практике такой подход крайне нелегко.

В нашем анализе застенчивости мы тщательно изучили застенчивого человека и даже возложили на него ответственность за внесение изменений, необходимых для преодоления застенчивости.

Но как насчет социальных и культурных первопричин застенчивости? Могут ли они изменяться через развитие самооценки, постепенное расслабление и другие техники самопомощи? Конечно же нет, и поэтому следующее поколение застенчивых людей уже готовится занять место нынешнего, которое успешно дезертировало с поля боя, чтобы присоединиться к рядам поколения прошлого. Несмотря на изменение в отдельных людях, система остается неизменной. Вопреки всем чудодейственным методам лечения, эта эпидемия продолжается.

Временами у нас не получается ничего изменить, потому что мы слишком пытаемся изменить людей, а не ситуации или социальные нормы. В других случаях мы не видим решения, потому что сами являемся частью проблемы или не видим альтернативных вариантов.

Мы можем избавиться от этих шор, для начала изучив несколько случаев, когда ситуационные или социальные изменения приводили к большему эффекту, чем прямые попытки изменить «проблемных людей». Рассмотрим примеры, предложенные ниже.

В мужском исправительном учреждении для малолетних преступников в Вашингтоне, округ Колумбия, вспышки насилия были постоянной проблемой, с которой персонал пытался справиться всеми привычными способами. Они выражали опасения, поощряли ненасилие, консультировали, проводили сеансы терапии среди рецидивистов и наказывали неисправимых нарушителей спокойствия, но все было бесполезно. Только после того, как они решили проанализировать ситуации, в которых имело место агрессивное поведение, насилие было взято под контроль. Большинство случаев драк случалось в коридорах, особенно на поворотах, где один мальчик наталкивался на второго, когда тот выходил из-за угла. Одно столкновение приводило к другому, за ударом следовал удар – и так разгоралась очередная драка. Решение состояло в том, чтобы снести стену с ее слепым поворотом, расширить пространство и сделать его менее изогнутым. После проведения необходимых ремонтных работ происшествий в коридорах больше не отмечалось, а количество случаев насилия значительно сократилось¹.

Чтобы не допустить превышения скорости автомашин на городских улицах, оказалось недостаточно предупредительных дорожных знаков, высоких штрафов и увещеваний через прессу. Возымела эффект установка «лежачих полицейских». Один чувствительный удар для лихача прозвучал в разы убедительнее, чем несколько предупреждений.

На протяжении многих лет преподавательской работы меня преследовала одна проблема (кстати, чрезвычайно часто возникающая в военных учебных заведениях) – шпаргалки. Чтобы их устранить, я использовал множество способов, но всегда оказывался менее изобретательным, чем студенты. Да и мои аргументы оказывались слабее, чем те причины, которые побуждали студентов хитрить. Призывы к совести не воспринимались ими всерьез, пристальный контроль не давал результатов. В конце концов несколько злостных нарушителей в назидание другим были исключены. Я искренне поверил, что надо избавиться от пары-тройки паршивых овец, чтобы не заболело все стадо.