Застывшее время

– У нас нет времени на всякие глупости вроде готовки, – сердито отозвалась Луиза. – Если всерьез хочешь стать актером, нельзя отвлекаться на ерунду. У нас один парень, Рой Прауз, вообще обедает только сэндвичами с горчицей. Он прекрасный актер – на прошлой неделе блестяще сыграл Лира.

– А сколько ему?

– Гораздо старше меня – ему почти девятнадцать, но выглядит на все двадцать. Ужасно умный, работает официантом и даже самостоятельно ездил за границу.

– А не слишком ли он молод для Лира? – усомнилась Клэри.

– Ну ты и тупица! – набросилась на нее Луиза. – Ты всерьез думаешь, что в театральной школе учатся семидесятилетние старики? Мы часто репетируем характерные роли, а на уроках грима нас учат, как рисовать морщины поверх пятерки и девятки[8].

Клэри нарочно не спросила, что значит «пятерка и девятка», – обиделась за тупицу.

– Луиза просто невыносима! – пожаловалась она Полли, когда девочки принимали ванну.

– Да, она сильно изменилась. Наверное, семнадцать – трудный возраст, переходный, ни туда ни сюда.

– Я думала, это у нас трудный.

– И у нас тоже, но будет еще хуже, пока не… закончится.

– А по-моему, все из-за того, что она помешана на своем актерстве. Это очень поглощающая профессия, тебе не кажется? К примеру, ее подруга Стелла совсем не такая. Расспрашивала нас обо всем, а Луиза даже не поинтересовалась нашими делами. Как ее может тошнить от разговоров о войне, когда война идет? Это наша жизнь, и ее тоже!

– Если она и к ужину спустится в брюках, бабушка будет в ярости.

Однако этого, к счастью, не случилось. Видимо, Луиза пыталась, но тетя Вилли отослала ее назад, и та вернулась, обиженная, опоздав на бокал хереса, который приготовил для нее дядя Хью.

Похоже, вечерние новости были особенно плохими – за столом избегали разговоров о войне, придерживались незначительных тем вроде повышения цены на бензин. Дюши сказала, что большую машину следует оставить в гараже, а пользоваться маленькой. Дядя Хью рассказывал, какие замечательные люди работают на лесопилке, а тетя Вилли с юмором делилась впечатлениями о курсах подготовки к воздушным налетам. «Ужасно бюрократический язык, как в документах, – жаловалась она. Вместо «начать» говорят «приступить», вместо «идти» – «двигаться» и так далее». И, конечно же, говорили о музыке – любимая бабушкина тема. Тетя Вилли недавно посетила замечательный концерт барочной музыки, о которой никто ничего толком не слышал. Кто-то спросил про дирижера. «А, один знакомый Джессики, Лоуренс Клаттерворт. Очень талантливый, очень», и тут Луиза бросила на мать странный взгляд – не то враждебный, не то испуганный, а может, и все вместе, трудно сказать.

– Тебе бы понравилось, – обратилась Вилли к матери, – и тебе, Сиб. В следующий раз, когда он будет давать концерт в Лондоне, мы все обязательно должны пойти. И еще я подумала, если у него найдется свободное время, он мог бы приехать сюда, и мы бы устроили импровизированный концерт.

Дюши одобрила идею и предложила позвать еще и Сид, если той дадут выходной.

– Бывает, что дают, но безо всякого предупреждения! – ответила тетя Рейч. – А в прошлый раз к ней приехала Иви забрать летнюю одежду и сходить к врачу, и настояла, чтобы Сид составила ей компанию.

После ужина снова слушали новости. Полли тоже осталась послушать. Немцы атаковали, и бельгийская армия оказалась отрезанной от союзников.

– Ну все, пропала маленькая храбрая Бельгия, – с горечью отметил дядя Хью. Под конец сообщили о каком-то Троцком, которого ранили в его доме в Мексике, но на это никто не обратил внимания. Полли спросила, кто он такой, но дядя Хью отмахнулся: «А, один паршивый коммунист». Тут позвонил дядя Эдвард. Тетя Вилли долго с ним разговаривала, потом позвала дядю Хью, и его тоже не было целую вечность.

– Так, детям пора спать, – распорядился он, вернувшись. Взрослые единодушно поддержали эту несправедливость, и им пришлось идти наверх. Луиза, как и все, охваченная негодованием по этому поводу, даже стала похожа на человека, и они немного поиграли в карты.

Однако на следующее утро стало ясно, что накануне взрослые долго спорили и пришли к следующему решению: тетя Вилли, тетя Сибил и Луиза останутся в деревне. Правда, Луиза в конце концов отвоевала право ездить в школу с условием, что она успеет вернуться на четырехчасовом с Черинг-Кросс вместе с Бригом и тетей Рейч, но если дядя Хью велит остаться дома, она будет слушаться. Все протесты на эту тему увяли к вечеру воскресенья, когда выяснилось, что союзники отступают вдоль побережья, и британские войска вынуждены возвращаться домой.

– Если смогут, – прокомментировал дядя Хью, и на лбу у него запульсировала жилка. – Полл, принеси мне аспирин.

Вернувшись, Полли отчиталась, что нигде не смогла его найти, а тетя Сиб сказала, что таблетки кончились.