Застывшее время

Они с Полли еле сдерживались, чтобы не прыснуть, однако мисс Миллимент – не поверите! – сказала, что Лидия прекрасно справилась. Когда все прочли свои записи, она долго рассказывала о дневниках: объясняла, что в них нужно отражать не только события, но и отношение к ним автора, его мысли и чувства. В таком свете ее с Полли дневники выглядели довольно скучно. Раздражало, что Лидия поняла все лучше их, хоть и была младше.

– Повезло, – сказала она Полли, когда девочки остались наедине.

– Подумай, как приятно Лидии хоть раз в чем-то оказаться лучше всех, – возразила та, и Клэри снова была покорена ее добротой.

На этой неделе Клэри вела дневник каждый день.

«14 мая, четверг. По радио сказали, что из Голландии прибыла королева Вильгельмина в статусе беженки. Конечно, ей повезло, что удалось сбежать, и все-таки ужасно! По мнению мисс Миллимент, голландцы могли бы открыть дамбы и затопить страну, и тогда немцы не смогли бы их захватить, однако в новостях об этом не упоминали. Наверное, тянули до последнего. Полли говорит, это как с автомобильными авариями – каждый думает, что с ним этого не случится, вот так и голландцы думали, что немцы на них не нападут. Союзники собираются объединиться с Бельгией, так что их (немцев) ждет неприятный сюрприз.

И все равно происходящее кажется нереальным, жизнь идет своим чередом, как всегда. На обед сегодня была противная цветная капуста с сыром. Хоть бабушка и повторяла, какая она вкусная и питательная, я заметила, что тетя Сибил ничего не ела. У нее частенько несварение желудка и спина болит. По мнению тети Рейч, она слишком сильно беспокоится за дядю Хью, несмотря на то, что он звонит каждый вечер, а бедный папа не может звонить с корабля. Нам не полагается знать, где он. Зоуи показала дяде Хью письмо от папы: он пишет, что возвращается обратно в чудесный лондонский воздух, и она не поняла, о чем речь. Дядя Хью сказал, что папа, должно быть, в Атлантическом океане и планирует зайти в порт Лондондерри, чтобы заправиться топливом и запастись продовольствием. Зоуи все время ест: бабушка заставляет ее пить молоко, ей достается больше яиц, а Бриг отдает ей всю свою норму сладкого – ужасно несправедливо, я считаю. Она стала гораздо толще обычного – я имею в виду не только живот, – но все равно выглядит шикарно. Я забросила ее портрет: невозможно писать о человеке, если он тебе неинтересен. Я бы хотела иметь ее портрет – в смысле, нарисованный – вместо нее самой…»