Затерянные в Гималаях. Путешествие в поисках себя, обернувшееся катастрофой

Проведя таким образом в лесах третью часть жизни, следует бродить четвертую часть жизни, отбросив мирские связи. Идя от ашрамы к ашраме, совершив жертвоприношения, обуздав органы чувств, истощившись [сбором] милостыни и [приношением] бали, бродячий аскет после смерти блаженствует.

«Законы Ману», 33–34

Эпилог

Через три года и неделю после исчезновения Джастина Александра Шетлера я отправился в долину Парвати. У меня были зацепки, которые нужно было проверить, и люди, у которых я хотел взять интервью. Еще я надеялся найти пещеру Шетлера. Я взял с собой фотографии и видео, которые Шетлер разместил в интернете, а также карту, нарисованную от руки Андреем Гапоном, на которой было отмечено примерное местонахождение пещеры в лесу недалеко от Кхеерганги.

Был разгар летнего сезона, и туристы заполнили гостевые дома и кафе в Касоле и Маникаране, а также в более отдаленных деревнях по всей долине, таких как Калга и Тош. Это была моя вторая поездка в долину Парвати, и оба раза я встречал иностранцев, которые сделали этот уголок Индии своим домом. Недалеко от Калги меня направили к коттеджу на берегу ручья, к женщине, которая занималась садом на улице. Было известно, что она провела в долине полгода. На ней были серо-коричневые шерстяные вещи и потертый фартук, традиционный для женщин химачали. «Я не хочу разговаривать, – сказала она с британским акцентом после того, как я подошел и спросил ее о жизни. – Я просто хочу жить в мире». В Маникаране я пил чай с высоким мужчиной родом из Франции, который был одет в длинную красную мантию и ходил, опираясь на тонкую трость. Его волосы, заплетенные в дреды, были завязаны сзади, жидкая борода касалась груди. Единственное имя, которое он был готов предложить, – Баба-джи.

В Малане жители деревни рассказывали мне истории о Глену, легендарном итальянце, который десятилетиями жил неподалеку от них, пока его не депортировали. Один местный житель указал на деревянный дом на дальней стороне долины, который Галено Орази столько лет называл домом. Маланцы с большой настороженностью относятся к иностранцам, пытающимся прощупать обстановку, и меня предупредили, что в долине не стоит задавать слишком много вопросов. «Как вы знаете, очень легко пропасть без вести», – сказал мне мужчина, искоса взглянув.

В марте прошлого года я прилетел в Сан-Франциско по приглашению матери и близких друзей Шетлера, чтобы поприсутствовать на чествовании его жизни. В течение некоторого времени после исчезновения Шетлера разные его знакомые придумывали собственные способы почтить его память. В маленькой тайской деревне недалеко от Лампанга, где жила приемная семья Шетлера, известие о его исчезновении было встречено с горечью и недоверием. Ситтикорн Тхепчанта вспоминает, как его мать не смогла смириться с тем, что Шетлер мог покинуть этот мир. До самой смерти в 2017 году она верила, что однажды он войдет в деревню с рюкзаком за плечами, как и много раз до этого. С тех пор каждый месяц, когда монах совершает ритуальный обход деревни, члены семьи Тхепчанта кладут в его чашу зеленое карри из курицы, любимое тайское блюдо Шетлера, в честь жизни своего друга. Остальные отмечали память о Шетлере наиболее подходящим для них способом: в интернете. Они собирались в «Фейсбуке»[59] в определенное время и делились историями о своем друге. Они зажигали свечи в Китае, Мексике, Таиланде, Франции, Австралии, Индии – где бы они ни находились. В мероприятии участвовали люди, которые хорошо знали его, а также те, с кем Шетлер никогда не встречался лично. Для многих из них развязка его истории оставалась неясной даже спустя годы после его исчезновения.

Никаких официальных похорон или поминок не проводилось до марта 2019 года. Когда небольшой дождь пролился на секвойи, эвкалипты и сосны, около пятидесяти человек собрались в круг в приюте Миуок в Хаддарт-парке на лесистых холмах к юго-западу от Сан-Франциско, недалеко от того места, где Шетлер жил с 2003 по 2009 год. Это были люди, которые работали с ним в Центре Рейкса, играли с ним на сцене в группе Punchface или выслеживали животных в Школе познания дикой природы в Вашингтоне. В круге стояли Аарон Альварес, подопечный Шетлера в Центре Рейкса, Эйден Янг и его отец Джон Янг из Школы познания дикой природы, Лейла Бруклин Оллман из музыкальных кругов Сан-Франциско и Трейси Фрей. Каждый по-своему чувствовал магнетическое притяжение к Шетлеру, и многие до сих пор, даже спустя два с половиной года после исчезновения своего друга в Индии, не смогли смириться с его уходом. «Я бы не удивился, если бы Джастин появился прямо сейчас, на своей собственной службе», – сказал мне Эйден Янг.