Затерянный исток

Соблазн вступления в брак и последующей неизведанности деторождения порой раздирал ее жаждущую прикосновений шею, но так жаль было тратить на это бесценное время. И как велик соблазн скинуть бремя воспроизводства на удобно созданный конструкт чужого служения. Последние события обнажили перед Аминой то, о чем она и так читала на давних табличках – лицемерие уклада общества, где так много людей и ненависть к запретам, а также глупость каких-либо жертв во имя чего угодно. Амина поняла, что обрезала свою жизнь отторжением от мужчин, с которыми от страха вела себя грубо. Она осмыслила, как обедняли ее существование эти собственноручно возведенные стены. Они не несли за собой ничего, кроме тянущей печали в противовес шумным празднованиям до рассвета. В кипучем мире человеческого просветления нет невозможного, и даже вредоносный порядок можно подавить осторожностью. На Амину нашло какое-то оцепенение совершаемой безвозвратности и робкая надежда, расцветающая вслед за ним. Было ей так мало лет, она захотела на себе испытать цветение юности и затемненные прогулки с суженным, приоткрывающим непонятность мужчин. Хоть вдали и мерцал подорванный образ Иранны, назойливо маячащий в полустертой памяти.

39

Ее пробудил грубый тычок в плечо. В дымке разлепленных глаз Амина разглядела стражников Арвиума и его самого, нетвердо застывшего над ней, решая, должно быть, как уничтожить обоих – публично снять голову или замучить голодом в подземелье.

Этана… Единственный чистосердечный мальчик. Тонкокостная вариация старшего брата. Который убьет его.

В то утро полной победы Сиппара над Уммой Арвиум всей глубиной познал, что так же интенсивно, как желать, ту же женщину можно ненавидеть и бояться. Он всегда сам ставил условия, и его бесило, что Амина занимается тем же, не спрашивая его советов и вообще обходясь без него. Так и назрело решение покарать ее. Постепенно его окрыляла собственная безнаказанность, ведь неугодный ему город, посмевший не признать желанные нововведения нового правителя, за ночь склонился перед ним же, но одетым в доспехи. Он переступил через одно, другое, а кары богов, которой его так стращали с пеленок, не последовало. Прав был Ташку. Вполне возможно и изменить веру самому, и других заставить. Чему так противились глупые жрицы? За что цеплялись?

Его почти охватило подгнивающее отчаяние человека, которому можно все. Арвиум полушутя подумал, что все бы они были несчастными демонами мира теней, если бы не грозящее возмездие одиночества и мук совести. Прежде Арвиуму неведомо было это разрушающее чувство. Резь от Этаны и Амины в обнимку сменилась глухой яростью, которую он благородно пытался обуздать. Но сладко растеклось по горлу озарение – теперь ему это было не нужно. Теперь отравляющую прежде сдержанность можно было отбросить за ненадобностью.

Амина молча смотрела на своего нового владыку. Что он делает? Почему его не убила ворвавшаяся в город армия? Она посмотрела на стражей, притаившихся на входе, и обомлела – то были сиппарцы.

Арвиум не спускал с нее былого взгляда, исполненного мукой.

– Девственница… Пустоцвет. Этим ты хотела быть. Но даже здесь не сдержалась. Была бы хотя бы верна своим дифирамбам.

Амина смотрела на него расширенными глазами.

– Но брата я понимаю, – добавил Арвиум с почти кроткой усмешкой.

«Заколет брата под предлогом измены городу», – проносилась в ее голове лихорадка мыслей.

– Девственниц твой излюбленный Сиппар воспевает. Вероятно, опасаясь мощи раскрывшейся женщины, – против молчания минуты слова Амины по былому прозвучали едко, чего сама она испугалась – теперь они не равны и не пожинают плоды чужого труда в роскошном дворце.

– Хватит слов, – мягко сказал Арвиум и подал ей устойчивую ладонь. – Побежденный народ желает видеть свою принцессу как осколок былой стабильности. К чему добивать их?

Амина смотрела на него с мучительным нежеланием верить и ужасом, потому что верила.

– Побежденный?.. Так это была бойня…

Улыбка Арвиума и его стражников подтвердила ее правоту.

– А огненные шары?.. Не наказание небес?.. Я сама уже поверила в это…

– Новый статус не позволяет тебе верить в небылицы. Ты должна понимать, как расплавляться с врагами. И как украшать волосы самыми дорогими раковинами. Забыть те лохмы, которые были приняты в вашем храме.

Амина встала. В голове смутным смрадом нарастала обреченность. В страхе она косилась на Этану. Ее оставят… Она все еще нужна как гарант трона.

– Мы одержали победу, – будто прочел Арвиум ее мысли. – Прежнее бытие потеряно. Возрадуйся единому богу всего сущего. Богу солнца.

– Отпусти ее, – четко проговорил Этана. Она исчезнет, не навредив тебе. Она тебе больше не нужна.

– Мне никто уже не навредит.

– Этана мне помогал бежать, я его обманула, – проронила Амина, негодуя на собственный примятый тон, хриплый от нерешительности. – Его вины в этом нет.