Затерянный исток

– Власть как таковая не может быть чьей-то целью… Здесь всегда скрытые пласты самоутверждения, жадности и потребности в обожании. Вот только обожание это иллюзорное. Но Арвиуму все равно, – заторможено произносила Амина, а Этана одаривал ее открытым взглядом, полным медового восхищения. Прежде ни с кем ему не было так интересно вести длинные исполненные смысла беседы.

– Он не в силах распознать разницу.

– Люди одуревают от безнаказанности… А Арвиум заражен безнаказанностью тупиковых идей. Не все идеи ведут к усовершенствованию.

– Все мы в конечном счете выбираем себе поприще, где изображаем из себя что-то, что хотят видеть то ли другие, то ли мы сами, потому что другие заняты тем же самым для себя. Но выбрать поприще необходимо, – устало усмехнулся Этана, и в улыбке его не прослеживалось ожидаемой отрады от шутки. – За него и убить кого-нибудь не зазорно. Главное, прикрыться набором готовых идей и отговорок.

– Мне казалось… что разжигание ненависти и неравенства негласно запрещено в нашем городе.

– Всегда найдутся те, кто или не согласен совсем, или спит, но готов примкнуть, когда ему посулят перспективы.

Этана уже и не помнил своего пребывания во дворце, тягучих разговоров с братом. Будто всегда эта пряная ночь блистала факелами многочисленных городских огней в темных волосах этой изумительной девушки.

– Так или иначе, но любая идея двигает человечество вперед, – продолжал он, окрыленный отсветом обоюдного вдохновения в ее глазах. – Пусть и неверными методами, но идет развитие, значит, мы выполняем главную цель своего существования. Пусть мы страдает, но иначе жить и не можем. Иначе нам скучно, мы засыпаем. Наш неутомимый дух предпочтет борьбу сну, потому что нет ничего слаще, чем пик осознания и достижений…

Амина удивленно посмотрела на Этану. С каждым словом он зачаровывал ее все больше.

– А если развитие заходит в тупик?

– Каким образом?

– Запретами.

– Значит, находятся лазейки. А для их создания нужна недюжинная смекалка.

– Вы не похожи с братом, – с удивлением констатировала Амина, хоть ей и нравилось разыскивать общее в отдельных сферах. – Ты обтекаемее.

– В этом я больше похожу на тебя.

Амина уверовала в чистоту младшего брата этого демона. Этана, очарованный девушкой, подобных которой не водилось в Сиппаре, не разубеждал ее в этом лестном для себя сравнении. Как насущно было укрыться в тихой пристани после свистопляски последних дней, вырвавших ее из спасительного озера созерцания…

Братья угадывались внешне, в резных линиях выточенных лиц… Но, окунаясь в пористую глубь их характеров, очевидной представлялась разность их пластичности – Этана вскрывал ее куда интенсивнее. Романтизаторство в Этане чудилось безвредной нелепостью человека, не видавшего ужасов перелопаченной жизни. Особенно в сравнении с Арвиумом, который будто вовсе перестал признавать человеческие законы.

Пока Амина держала Этану за его вывернутые пальцы под деревом, искусственно орошаемым влагой из умело спроектированных водоводов, мимо проходили одиночные воины, недобро косясь на полуночников. Выведать и вытащить наружу то, что таилось в недрах Амины, стало для Этаны насущно. Его восхищали ее живость и четкое понимание, чего и в каком количестве она хочет, что лишало ее лакомой потребности винить остальных в своих невзгодах. Ее задумчивость пленяла неразгаданным волшебством богатства чужого внутреннего и меланхоличной завистью к его градациям.

Весь город будто просыпался от неспокойного сна, дарующего лишь размазанные образы недовольного рассвета. Холодящий ветер усиливался. Вдали раздавался пугающий гул, сверкали вспышки обжигающего света. Откуда-то побежали полоумные женщины с рыдающими младенцами на руках. Амина опасалась произносить вслух причину всеобщего безумия.

– Пророчество сбывается! Сбывается! – все отчетливее раздавалось в неверном сумраке вспоротой тишины. – Круглые шары! Шары в небе!

Этана расширяющимся взором разглядел всполохи неведомого свечения, захватывающего небо. Амина в ужасе вглядывалась в мрак, боясь и желая увидеть подтверждение своим догадкам. На секунду свечение стихло, и ей почудилось, что все это была лишь иллюзия всеобщего накала. Но вот на чернильном небе вновь зародился и филигранно покатился в их сторону огромный горящий шар.

Их объятия окончательно разбил истошный многоликий крик из города, растекшийся пожаром.

– Что там творится? – прерывисто спросила Амина, не желая слышать ответ. Бурая неосведомленность полизывала приятнее. – Неужто пророчество и впрямь было верно?..

Подавленный вид Этаны вклинился в сиюминутность.

– Арвиум победил, – только и ответил Этана, и она будто воочию лицезрела обрушение его хаотичных надежд.

Рот Амины отрешенно приоткрылся в бессилии.

– Знать слишком привыкла к благам обустроенности, чтобы окунуться в комья ограничений.

– Они прикинут выгоду, которой Арвиум их лишать не будет, да и успокоятся.

– Только не все согласны на царя – бога…

– Вам понятны боги, не прячущие свои слабости и предвзятости, – с до странности мягкой издевкой проговорил Этана.