Заводное сердце. Девочка из ниоткуда

- Моя. Я не хочу от нее прятаться. Мне каждый день снятся люди, которых я убил. Снятся Полли и Марианна... - Князь замолкает и смотрит куда-то в сторону. На долю секунды Полозову кажется, что он вот-вот потеряет самообладание, может быть, даже заплачет. Но тот встряхивает головой и продолжает: - Я больше не гоню эти мысли и видения. Они - часть меня, часть моей жизни. Заставить их уйти, замолчать? Я долго пытался, но понял, что мне это не под силу.

- И все же мне кажется, что ты немного... Воспрял духом? Выглядишь лучше. Ты занял себя делами? Работаешь над чем-то интересным?

Пару мгновений князь молчит и смотрит на друга долгим изучающим взглядом. Словно пытается решить - можно ли тому доверять. И наконец объявляет:

- Тебе я могу признаться. В моей жизни появился новый смысл. Я получил чудесный, удивительный дар!

Полозов слышит быстрый топот над головой.

- Вот как? - спрашивает он, все больше настораживаясь. - Ты расскажешь мне?

- Я не могу, - вздыхает Кручинин. - Пока слишком рано, и ты мне просто не поверишь... Но, обещаю, ты узнаешь первым! Когда придет время.

- Признаться, Елисей, ты меня немного пугаешь. То, о чем ты говоришь, не противоречит законам Гардарики?

- Ну что ты! - смеется князь. - Я распоряжусь насчет кофе. Будь как дома!

Едва Кручинин исчезает за дверью, Гордей Иванович подходит к столу и без всяких колебаний рассматривает лежащие на нем бумаги. Счета, бухгалтерия, старые чертежи - все в полном беспорядке. Он наугад вытягивает несколько листов и замирает, раскрыв рот.

Эскизы механического сердца. Трубки, камеры, клапаны, шестерни и пружины. Внизу, под рисунком, стоит дата: чертеж был сделан после трагедии - тогда, когда князю полагалось умирать от горя. К тому же Ложа Хранителей еще два года назад запретила Кручинину работу над проектом.

На следующем листе нарисован необычный предмет. На первый взгляд, простое зубчатое колесо. Но отверстия в нем нет, и поверхность украшена рисунком - треугольник внутри квадрата. Если присмотреться, в центре механического сердца - такой же символ. Что это? Ключ?

Гордей Иванович прислушивается к звукам дома - пока все тихо. Обходит стол и выдвигает ящики. Сначала попадаются только счета и неразборчивые заметки. Но вдруг Полозов отпрыгивает, словно увидел ядовитое насекомое. Лист пожелтевшей бумаги, а на нем... Двенадцать собранных в кольцо сосудов, и в каждом из них - человеческие фигурки, деревья, львы, драконы и жуткие неведомые твари. Пространство внутри кольца исчерчено линиями и концентрическими кругами, в переплетении которых притаились звезды, полумесяцы и загадочные символы. Алхимическая свадьба! Полозов даже перестает дышать. Цикл преобразования вещества, который, если верить легендам, позволяет создать философский эликсир. Преступить законы природы, оживить то, что мертво, сотворить самое невероятное чудовище...

Чудовище. Креатура. Мелкая дробь шагов на верхнем этаже. В доме, где не осталось никого, кроме хозяина и пары слуг. Полозов складывает все бумаги во внутренний карман. Сердце у него колотится и сбивается с ритма - нет, не от испуга, а от странной, безудержной радости.

Глава 10 Нижний город

Одна за другой летели недели. Каждый день, кроме воскресенья, был наполнен уроками: микромеханикой, биологией, языками, математикой, косметической химией, танцами. В перерывах между занятиями Варя подолгу просиживала в библиотеке или гуляла по саду с Алисой, Фани и Кирой - за это время они успели подружиться.

Почти каждый вечер, после того как Амелия Никитична обходила спальни, Варя выскальзывала в коридор и бегом бежала к черной лестнице. На чердаке уже ждал Захар - они вместе ныряли в платяной шкаф и оказывались в потайной мастерской. Мальчик показывал Варе, как продвигается работа над новыми штуковинами - особенно над «Чудо-стиркой», автоматизированной прачечной машиной.

Однажды - это было в октябре - старших гимназисток построили парами и повели на прогулку по Бульварному кольцу. У Вари до сих пор не было шанса погулять по Цареграду, и она с интересом рассматривала фасады особняков, вывески и помпезные экипажи. Небо - как всегда, низкое и сумрачное - пересекали цеппелины. Патрульные - с жестким аэростатом и газовым прожектором на киле - напоминали больших циклопов.

Маневренные частные дирижабли швартовались к специальным площадкам у окон и балконов верхних этажей. По трапам спускались дамы в мантильях и напыщенные усатые кавалеры.

- Когда я возьму первый приз на выставке, папа подарит мне такой же, - объявила Злата. После ссоры она не обмолвилась с Варей ни словом и вообще делала вид, что той не существует.