Завтра, завтра, завтра

В ноябре Сэди и Сэм сели в самолет и полетели по просторам Америки расточать похвалы «Церемониймейстеру» на всевозможных конференциях и встречах. Сэм сдержал слово и не приписывал себе создание игры. Однако журналисты упорно не замечали Сэди и постоянно осаждали Сэма. «Вопрос к Мазеру, – то и дело доносилось из зала. – Совместимы ли игры и политика?» А еще Сэди бесило, что чуть ли не каждый третий считал их с Сэмом влюбленной парой! Журналисты отказывались верить в их сугубо дружеские и деловые отношения: если мужчина и женщина работают в игровой индустрии, они либо женаты, либо по крайней мере спят вместе. Сэди крепилась. «Главное – это работа, – убеждала она себя. – Главное – это работа, но работа в нашем деле – ничто, если люди о ней ничего не знают».

Они путешествовали уже четыре дня, когда Сэди подхватила кишечную инфекцию. Вначале ее вырвало утром, сразу после завтрака, затем после обеда. Остальное время она чувствовала себя более-менее сносно и говорила, что эта маленькая неприятность нисколько не помешает ей рекламировать игру.

– Это все устрицы, – жаловалась она Сэму, греша на забегаловку в Лас-Вегасе, предложившую ей блюдо из морепродуктов. – Вот я дурында. И угораздило же меня заказать морских моллюсков в городе посреди пустыни!

Два дня спустя, когда они ехали из международного аэропорта Даллас – Форт-Уэрт в Грейпвайн, Техас, Сэди попросила Сэма притормозить: ее вновь затошнило.

Выбравшись из машины, она бросилась к кусту недавно посаженной индийской сирени, и ее вырвало.

– Теперь поведу я, – заявила она, повернувшись к Сэму. – Ты ползешь как улитка. Меня укачало.

– Сэди, – образумил ее Сэм, – может статься, ты просто беременна? По моим прикидкам, тебя за последние три дня тошнило семь раз. Вряд ли это из-за устриц, верно?

– Вначале из-за устриц, а теперь меня укачало, – топнула ногой Сэди. – Если бы это был токсикоз, меня тошнило бы по утрам, а не весь день напролет.

По дороге к гостинице Сэди приметила аптеку и остановилась.

– Куплю попить и таблетки от тошноты.

Заодно она приобрела и тест на беременность.

В Грейпвайн они заселились в очаровательную до отвращения мини-гостиницу, состоявшую из семи номеров, названных в честь исторических личностей Техаса. В стоимость проживания входил завтрак. Замотанный турагент по рассеянности вместо двух отдельных комнат забронировал им один люкс, носивший имена Бонни Паркер и Клайда Бэрроу.

– Хочешь, я присмотрю другой отель? – шепнул Сэм на ухо Сэди.

– Забей. Это же люкс в Техасе, а в Техасе все размером с футбольное поле, – хихикнула Сэди.

Однако люкс Бонни и Клайда ее разочаровал: техасская гигантомания обошла его стороной и он вмещал в себя лишь крохотную спаленку, крохотную гостиную с диван-кроватью и крохотную ванную, являвшуюся, по всей видимости, центром этой крохотной вселенной.

– Похоже на нашу общажную комнату в Гарварде, – ухмыльнулся Сэм.

Через полчаса Сэди заперлась в ванной, но почти сразу же вышла оттуда, держа в одной руке картонную коробочку, а в другой – стакан с тест-полоской.

– Прости, – сконфузилась она, – понимаю, это перебор, но в ванной не развернуться. Там раковина-то еле-еле помещается, а о ванной полочке и мечтать не приходится. Не отель, а игрушка. Так и хочется кого-нибудь пристукнуть. Извини, Сэм. Я веду себя просто по-свински и порчу тебе все путешествие.

Сэм расхохотался. В ожидании, когда тест явит чудо, Сэди присела на диван рядом с Сэмом и уставилась в телевизор, где шел старый диснеевский фильм «Швейцарский Робинзон» о потерпевшей кораблекрушение семье, вынужденной жить в доме на дереве.

Сэм первым заметил изменения.

– Что означают две голубые полоски? – спросил он и потянулся к коробке почитать инструкцию.

Сэди инструкция не требовалась, она и без нее все поняла. Она кинулась в ванную, и ее стошнило. На сей раз тошноту вызвали нервы, а не токсикоз, но ей стало несравненно легче. Она почистила зубы, вернулась в гостиную и снова примостилась возле Сэма. Зазвонил ее телефон, лежавший на журнальном столике. Сэм покосился на него и увидел имя Маркса. Сэди перенаправила звонок на автоответчик.

– Я тоже хочу дом на дереве, – протянула она. – Может, поживем там немного?

Она опустила голову на плечо Сэма. Сэм не шелохнулся, не издал ни звука, хотя от Сэди несло кислятиной и еле уловимо пахло желчью.

– Через два часа нас ждут в штаб-квартире «ГеймСтоп». Разбуди меня, если я засну.

Месяц спустя, в декабре, они прилетели в Нью-Йорк, и бойкие рекламщики тотчас взяли их в оборот, организовав фотосессию в журнале «История игр». Пока дизайнеры корпели над обложкой с портретами Сэма и Сэди и бросающимся в глаза заголовком «Церемониймейстер: закулисье Мазера и Грин», Сэм и Сэди облачались в костюмы Елизаветинской эпохи. Сэди предстояло изображать королеву Елизавету I, Сэму – Уильяма Шекспира. Весь этот маскарад казался им сплошным фарсом, и они хохотали как умалишенные. Снимавший их фотограф, итальянец лет пятидесяти с лишним, не знал ничего ни о компьютерных играх, ни о самих Сэди и Сэме.

– Вы женаты? – спросил они.