Вы всегда можете ощущать дискомфорт, неодобрение или сопротивление других, но сосредоточиться на своей, а не на их стороне улицы. Даже после того, как вы достигнете мастерства в управлении границами, откровенные разговоры могут быть вам не по душе. Это нормально. Со временем, при наличии практики и последовательности, ваше беспокойство снизится, импульс к реверсу границ уйдет в прошлое. Действия, которые подходят именно вам, станут вашей новой нормой. Изменив свое отношение к границам коренным образом (определив, что приемлемо, а что нет), вы уже не будете испытывать желания отменить их, как раньше. Надо продолжать в этом духе!
Пограничная бомба № 4: синдром жертвы-мученика
Когда мы чувствуем себя жертвами, мы беспомощны. Мы считаем, что то, чего мы хотим, неважно и наши действия ничего не изменят.
Мученичество — брат-близнец жертвенности. Чувствуя себя мучениками, мы тоже ощущаем бессилие, но обычно ведем счет. Мы уступаем, молчим, а потом втайне негодуем, будто другие нам что-то должны.
Синдром жертвы-мученика в части жертвы случился и со мной, когда я готовилась пригласить отца на выпускной. Из-за того что я была полна решимости, я точно не отождествляла себя со словом
Начистоту.
Пограничные бомбы — формы саботажа, которые сводят на нет все ваши усилия по созданию, поддержанию и укреплению здоровых границ. Они включают тройной удар «обвинение, стыд, вина», унаследованное отсутствие границ, реверс границ и синдром жертвы-мученика.Мой психоаналитик помогла мне понять, что я тоскую по ситуации «папа и маленькая девочка» с теплыми и нечеткими словами одобрения. Но утверждения вроде «Ты — зеница моего ока», за которыми следовали объятия и поцелуи, не имели ничего общего с тем, как мой отец выказывал свою любовь. Врач посоветовала мне проверить, смогу ли я почувствовать себя любимой, когда он проявляет любовь так, как может. Я задумалась. Он заплатил за мое обучение на бакалавриате, купил мне подержанную машину и всегда кричал: «Пристегнись!» — когда я уезжала домой после визита к нему.
Если отвлечься от того, что кто-то проявляет к нам чувства не так, как мы хотим, мы расширим свой кругозор за пределы нашей ограничивающей истории. Это дает шанс появиться чему-то лучшему. Конечно, я не предлагаю принимать все, что человек способен вам дать, не заявляя о своих потребностях, предпочтениях, желаниях и красных линиях. Я имею в виду, что не все точки зрения нам во благо. Изменение точки зрения на отца помогло мне частично избавиться от бессилия и страха, связанных с перспективой пригласить его на выпускной.
Чем больше я и мой психоаналитик говорили об этом, тем больше я осознавала, насколько неправильно поняла свои возможности в этой ситуации. А именно: варианты
Психоаналитик помогла мне понять, что на самом деле очень важно быть услышанным, увиденным, в идеале — понятым. Забудем о танце папы и дочери. Оказывается, все это время я хотела, чтобы меня услышали, увидели и поняли.
Если у вас синдром жертвы-мученика, вы можете вести счет (привет, мученик) или утверждаться в собственном бессилии (жертва). Но лекарство здесь одно: готовность взглянуть на свою жизнь и выбор с новой точки зрения и действовать так, как будет лучше для вас. Например, то, что мой отец не выражал свою любовь так, как я хотела, не означало, что он не любил меня.
Более широкий взгляд на наши отношения и жизнь открывает бесконечные возможности в этом мире. Обладая честностью, повышенной самооценкой и готовностью взять на себя ответственность за свои потребности, вы можете успешно перейти от беспомощности к расширению своих прав и возможностей.
Как только я прояснила для себя все возможные пограничные бомбы, психоаналитик дала мне домашнее задание. Приближался мой ежегодный визит во Флориду к отцу, я должна была пригласить его на свой выпускной. Честно говоря, иначе я бы, наверное, не стала доводить дело до конца. Наличие конкретного задания было для меня вызовом. Неудача — не вариант.