Zeckendorf

С тех пор налоговое законодательство изменилось. Теперь здания облагаются налогом по их рыночной стоимости, но это не утешает тех, кто был разорен во время Депрессии. Даже те, кто благодаря быстрым действиям и ловкому маневрированию сумел сохранить свое состояние на деловом фронте, могли, владея кооперативной квартирой в Нью-Йорке, оказаться в полной заднице на этом фланге. Владельцы кооперативных квартир несли взаимную ответственность за имущество, которым владели совместно. Если достаточно много членов кооператива разорялись, нагрузка, которую это накладывало на оставшихся платежеспособных членов, могла оказаться достаточной, чтобы и эти люди оказались на дне. В конце концов, правила, регулирующие деятельность кооперативов, были изменены, чтобы разрешить членам ограниченную ответственность, но в течение многих лет устаревшие законы и затянувшиеся последствия депрессии делали недвижимость благоприятным полем для тех, у кого были деньги и хватка, чтобы нечестно воспользоваться ситуацией.

Однако при всем своем трагизме это были времена перемен и волнений, а также моменты ироничного юмора. Например, у нас была пожилая горничная Анна, которая немного плохо слышала. Анна потеряла свои сбережения, когда Банк Европы, небольшой банк в Ист-Сайде, который обслуживал в основном людей чехословацкого происхождения, закрылся без предупреждения. С тех пор Анна прятала свою небольшую зарплату под матрасом. Однажды я вызвал ее к себе и сказал: "Ты не должна больше так поступать, Анна, это вредно для страны ". Я объяснил ей, что президент много раз выступал против накопительства. "Положите деньги в сберегательный банк Боуэри", - сказал я.

"О, нет, больше никаких банков для меня".

"Анна, положите деньги в сберегательный банк Бауэри, и я гарантирую вам, что они не пропадут". Ирония в том, что я гарантировал сберегательный банк Бауэри, когда я едва мог платить Анне зарплату, была восхитительна, но она показывает психологию кредита: она приняла мою гарантию раньше, чем гарантию Бауэри, и сделала то, что я ей сказал.

Случилось так, что у меня была доля во второй закладной, которая была субординирована по отношению к первой закладной, на которую сберегательный банк Бауэри собирался обратить взыскание. Согласно закону, при таком обращении взыскания на закладную все заинтересованные стороны должны быть уведомлены. Однажды вечером я подслушал разговор в вестибюле между Анной и звонившим, который сказал, что хочет меня видеть.

Анна спросила: "По какому поводу вы хотите видеть мистера Зекендорфа?"

"Я из фирмы Cadwalader, Wickersham and Taft. Мы представляем сберегательный банк Бауэри".

Анна, хоть и плохо слышащая, услышала слова Bowery Savings Bank и навострила уши, когда он продолжил: "Они лишают права выкупа...".

Она не знала, что он имеет в виду, но услышала страшное слово "закрытие". "Да, да".

"Я пришел сюда, чтобы служить господину Зекендорфу".

Анна слышала, как он сказал, что пришел спасти господина Зекендорфа.

Я вышел в вестибюль и увидел плачущую Анну, которая обнимала молодого адвоката и говорила: "О, пожалуйста, спасите и меня!"

Как это ни печально, но именно рациональные, не влезающие в долги инвесторы чаще всего жестоко страдали от депрессии. Как правило, существует три категории инвесторов в недвижимость: те, кто ничего не берет в долг, те, кто берет по максимуму, и те, кто берет консервативно. Те, кто не берет взаймы, например Асторы, владевшие всей своей недвижимостью свободно и без залога, могли пережить практически любой шторм. Предсказуемо, что те спекулянты, которые брали под свои проекты абсолютный максимум, оказались в числе первых, кто был уничтожен. И все же больше всего пострадали именно консервативные инвесторы.