Zeckendorf

Мы с Марион впервые побывали в Мексике в 1943 году. В то время Мексика еще не была таким туристическим центром, каким она стала с тех пор. Мехико был большой столицей и развитым городским центром, но все еще оставался почти чисто мексиканским. Плавучие сады Ксочимилько, которые быстро уменьшающееся озеро с тех пор оставило в основном на мели, были тогда плавучими раями. Дальше к югу, в Тампико, я охотился на реке Тампико и близлежащих озерах, где после выстрела барабанный бой крыльев и громкие крики взлетающих в воздух разноцветных птиц не давали возможности услышать что-либо еще. И в то время Акапулько, хотя и был известным курортом, оставался относительно небольшим городом со своим характером, а не многоэтажкой, где преобладают отели и туристы, каким он стал сейчас.

В первый день нашего пребывания в Мехико мы с Марион посетили руины Теотиуакана, расположенные в центре великой долины Мексики. Мы посетили огромные Храм Солнца и Храм Луны с их фланкирующими сооружениями, местами для собраний, открытыми театрами и храмами. Образ жизни тольтеков сильно отличался от нашего. Мы считаем их примитивными, но дизайн зданий и территории смелый, сбалансированный, красивый и превосходит многое из того, что было создано с тех пор.

Тот первый опыт посещения Теотиуакана оставил во мне ощущение того, как правильное сочетание массы, пространства и обстановки может дополнять друг друга. Оно оказало огромное влияние на то, что я считаю самой важной работой в своей жизни.

Марион бегала с фотоаппаратом на вершину каждой пирамиды, до которой могла добраться. Только поздно вечером, воодушевленные и приятно уставшие от новых для нас мест и мыслей, мы вернулись в отель Reforma. Там, умывшись, мы зашли в лаунж, чтобы выпить коктейль перед ужином. Бармен прислал два текиловых мартини для нашего ознакомления. Это было что-то новенькое, но довольно вкусное. Мы выпили их. Друг обратился ко мне. Я отвернулся от стола, чтобы перекинуться с ним парой слов, повернулся к Марион, а ее уже не было! Она упала и беззвучно сползла со стула. Пресловутая высота над уровнем моря в Мехико и возбуждение после обеда в сочетании с текилой ударили по кровеносной системе Марион со всей мощью дюжины родственных мартини с севера границы. Пока старожилы со знанием дела кивали на эту очередную дань уважения высоте и национальному напитку, мы с улыбкой, хотя и слегка пошатываясь, удалились в свои номера. Марион почти сразу же пришла в себя, но ужин (траурный голубь с диким рисом) был отправлен нам в номер. Позже, уже полностью предупрежденные и подкрепленные, мы снова вышли вперед, чтобы отдать дань уважения местному Бахусу.

В нашем отеле находился лучший ночной клуб Мехико, Ciro's, которым управлял А. К. Блюменталь, экспатриант из Нью-Йорка. Мы сделали Ciro's своей ночной штаб-квартирой, и рано или поздно там появлялся любой значимый человек из числа местных или приезжих посетителей. В военное время Мехико, как и Женева, Цюрих и Лиссабон, был одним из ключевых мировых центров шпионажа. В городе было полным-полно шпионов, тайных и не очень, а также контршпионов, потенциальных шпионов и добровольных контршпионов всех оттенков и ценовых категорий. Поскольку в Латинской Америке так же трудно сохранить секрет, как и узнать всю правду о чем-либо, город гудел от слухов и подробностей заговоров, о которых рано или поздно мы все узнавали.

В сороковые годы мы часто отдыхали в Мексике. Поскольку я не могу устоять перед сделкой с недвижимостью так же, как перед улыбкой красивой девушки, каждую поездку в Мексику я подумывал о том, чтобы открыть там свое дело. Хотя я начинал предварительные переговоры, нравы бизнеса, местные правила дорожного движения и разнообразие закулисных сделок делали эти переговоры настолько разными, что мне приходилось постоянно следить за своими проектами, иначе все легко могло пойти наперекосяк. Например, в одном месте, где я действительно видел привлекательные объекты, в нескольких милях к югу от Акапулько находилось крошечное местечко под названием Пуэрта-Маркеса. Тогда был крошечной индейской рыбацкой деревушкой, но я мог сказать, что он будет процветать как второй Акапулько. В конце концов ее застроил какой-то богатый местный политик, и она стала одним из самых ценных объектов недвижимости в стране, но я не стал там покупать из-за ограничительных местных законов, которые запрещают иностранцам владеть прибрежными землями и крупными земельными владениями всех типов. Часто местных жителей используют в качестве подставных лиц, чтобы обойти этот закон, но я решил отказаться от этого гамбита, поскольку он был бы слишком уязвимым, чтобы позволить массовое и по-настоящему форсированное развитие территории.