Зеленая жемчужина. Мэдук

– Потому что постоялый двор «Пляшущая свинья» уже поблизости.

– Какое это может иметь значение?

Не в первый раз Травец вспомнил слова Мургена, намекнувшего, что эфференты – не самые приятные компаньоны. На протяжении всего долгого пути, чтобы как-то развлечься, они тихо разговаривали, создавая монотонный аккомпанемент, который Травец по возможности игнорировал. Теперь он сказал:

– Внимательно выслушайте мои указания.

– В этом нет необходимости, – отозвался Фонер. – Твои указания никому не пригодятся.

– Почему же?

– Разве это не очевидно? Мурген приказал нам служить Шимроду. Тебя зовут Травец. Даже ты не можешь не замечать возникшее противоречие.

Травец мрачно усмехнулся:

– Одну минуту, не спешите! Травец – всего лишь имя, набор звуков. Во всех существенных отношениях я – Шимрод. Вы обязаны мне повиноваться, и повиноваться беспрекословно. Если у вас возникнет какое бы то ни было возражение, я пожалуюсь Мургену, а от него сочувствия не ждите.

– Все понятно, – елейно произнес Скель. – Мы паиньки, у нас ушки на макушке.

Фонер заметил:

– И все же, во избежание сомнений, перечисли снова возможные влияния, от которых мы обязаны тебя предохранять.

– Во-первых, предупреждайте меня о любых подстерегающих меня опасностях, в том числе о засадах, о наличии яда у меня в вине, об оружии, направленном на меня с намерением меня убить или искалечить, а также об оползнях, лавинах, ловушках, капканах и западнях всех разновидностей и о любых других устройствах или действиях, способных меня раздражать, срывать мои планы, причинять мне боль, приводить к моему пленению и заключению в тюрьме, грозящих мне смертью или способных лишить меня способности действовать. Короче говоря, обеспечивайте мою безопасность и следите за тем, чтобы я был здоров и невредим. Если у вас возникнут какие-либо сомнения, относящиеся к истолкованию моих указаний, всегда действуйте так, чтобы достигались результаты, наиболее удовлетворительные с моей точки зрения. Все ясно?

– Как насчет эротических возбудителей, в том числе в двойных и тройных дозах? – поинтересовался Фонер.

– Все, что добавляется без моего ведома мне в вино, в воду или пищу, может наносить мне ущерб. Следовательно, любые такие добавки относятся к категории веществ, о которых меня следует предупреждать. Опять же, если у вас возникнут сомнения, советуйтесь со мной.

– Ладно.

– Во-вторых…

– Как, еще указания?

Травец не отвлекался:

– Во-вторых, извещайте меня каждый раз, когда вы почуете зеленые пары Меля. В таком случае мы должны попытаться определить их источник и уничтожить средоточие зеленой энергии.

– Разумный подход.

– В-третьих, не позволяйте демонам Меля, демонам Мертвой Гати или каким-нибудь другим демонам вас заметить. Не спугните их прежде, чем мы успеем с ними расправиться.

– Как тебе угодно.

– В-четвертых, всюду подмечайте признаки присутствия ведьмы Десмёи в любом обличье, в любой фазе, в любом состоянии. Она может даже пользоваться другим именем, но пусть имена не приводят вас в замешательство! Сразу сообщайте мне о любых подозрительных обстоятельствах.

– Сделаем все, что в наших силах.

Травец снова пришпорил лошадь и стал спускаться по дороге, в то время как эфференты обсуждали указания своего повелителя, по их мнению, запутанные и противоречивые – прислушиваясь к их разговору, Травец начал сомневаться в том, что эфференты в полной мере понимали, чтó от них требовалось.

Травец подъехал к трактиру – сооружению из неотесанных бревен с соломенной крышей, обветшавшему настолько, что на крыше росла трава. С одной стороны находился навес, под которым хозяин варил пиво, а на заднем дворе к трактиру примыкал амбар. Чуть дальше три ребенка работали в поле, засаженном овсом и травами для приправ. Травец завернул на двор, спешился и привязал лошадь к перекладине ограды. Неподалеку на скамье сидели двое: Гунн Измаэль и Кельт Кеган, с настороженным любопытством наблюдавшие за прибытием Травеца.

Травец обратился к Измаэлю по-татарски:

– Как поживаешь, отродье насильника-извращенца? Что ты делаешь так далеко от родных мест?

– Привет, любитель полакомиться падалью! Не лезь не в свое дело.

– Твое дело может оказаться моим – так что огрызайся повежливее. В свое время я поотрубал головы сотням твоих соплеменников.

– Что было, то прошло. В конце концов, я изнасиловал твою мать и всех твоих сестер.

– И свою мать тоже, не слезая с седла! – Травец наклонил голову в сторону другого разбойника, сидевшего на скамье: – А это что? Шкура дохлого скорпиона?

– Он утверждает, что его зовут Кеган. Судя по всему, кельт из Годелии. Ему проще рассечь тебе глотку, чем плюнуть.

Травец кивнул и стал говорить на местном наречии:

– Меня прислали встретиться с неким Кори из Фалонжа. Где его можно найти?

– Он еще не приехал. Мы думали, что Кори – это ты. Чего от нас хотят? Ты что-нибудь знаешь?