Земледельцы

Ф. М. Мауэр, Происхождение и систематика хлопчатника. Ташкент, 1954.

Д. В. Тер-Аванесян, Хлопчатник. Л., 1973,

В работе использованы материалы архивов и периодических изданий, а также воспоминания, советы и документальные материалы профессора А. И. Белова, профессора В. В. Благовещенского, профессора В. Л. Голодковского, кандидата биологических наук К. К. Гуламова, доктора биологических наук Ш. И. Ибрагимова, академика ВАСХНИЛ П. М. Жуковского, З. Каримова, кандидата биологических наук А. Ф. Мауэр, В. В. Саутова, капитана милиции Т. Тульчиева, академика М. X. Чайхаляна. Считаю приятным долгом всем названным лицам выразить самую сердечную благодарность.

Особую благодарность приношу кандидату биологических наук М. Г. Зайцевой, без чьей деятельной помощи эта повесть не могла бы быть написана.

Иллюстрации

Г. С. Зайцев в студенческие годы.

Голодностепская опытная станция. 1913 год.

Г. С. Зайцев — студент Московского сельскохозяйственного института.

Погрузка хлопчатника на Туркестанской селекционной станции. Начало 20-х годов.

Г. С. Зайцев. 1928 год.

Портрет Н. И. Вавилова, подаренный им Г. С. Зайцеву.

Г. С. Зайцев (крайний слева) с группой сотрудников у оранжереи. Крайний справа — А. И. Белов. 1924 год.

Группа рабочих Туркестанской селекционной станции. 1923 год.

Дмитрий Жуков РАДОСТЬ ЖИЗНИ (Шулиман Аршба)

1

В Сухуми полным-полно Аршба.

Если перефразировать кавказскую поговорку, то получится так: «Разрежь арбуз, и оттуда выскочит Аршба».

В редакции газеты — Та-риэл Аршба.

Первый доктор наук в Абхазии — знаменитый врач Сократ Аршба.

Всесоюзную спортивную балу в Эшере, известную всем нашим чемпионам, проектировал Заур Аршба, строил Рафаил Аршба, а заведует ею бывший боксер Эрик Аршба.

И такая «семейственность» всюду.

Алексей Аршба, сражаясь в Севастополе, добыл 28 «языков» и погиб в разведке. Через 20 лет после войны нашли фотографию Алексея, молодого, улыбающегося, в бескозырке и бушлате, с пулеметными лентами крест-накрест на груди, и показали его старой матери Маруше Аршба. Местный фотограф запечатлел миг этой встречи. Морщинистое лицо старой абхазки невозмутимо, а в глазах боль…

Сухумские Аршба ведут счет фамильным заслугам. Но жестоко ошибется тот, кто подумает, что Аршба — чисто городское племя, возросшее в сени жестяных и мохнатых пальм сухумского прибрежного бульвара.

Все абхазы — исконные деревенские жители. Лишь в последние полвека они хлынули в города. Но так уж повелось — никогда ни один из них не обрывает связей с деревней и родом своим. Он помнит наперечет сотни и сотни родственников и выполняет по отношению к ним определенные обязанности.

В этом краю круглый год светит солнце, земля щедра на плоды, а люди гостеприимны и доброжелательны. Поговорить здесь любят. И в городе, и в деревне. И говорят интересно, с живописными подробностями, умело плетя сюжетную канву. Не был исключением и мой новый друг, историк, предложивший мне поехать в горы и посмотреть на Аршба.

Несколько часов езды поездом в сторону Ткварчели стали обширной лекцией о быте и нравах абхазов в прошлом и настоящем.

— В абхазских деревенских общинах, — говорил историк, — ораторское искусство высоко ценилось издревле. Его шлифовали в застольных речах и на мирских сходках. Вошел в историю случай, с которого началось знаменитое Лыхненское крестьянское восстание. 26 июля 1866 года неграмотный крестьянин Осман Шашба произнес перед семитысячной толпой страстную речь. И она длилась восемь часов подряд. Три переводчика, излагавшие ее по очереди для присутствовавших царских чиновников, охрипли и не могли больше говорить. А знаменитый оратор все гремел над возбужденной площадью, время от времени обращаясь по традиции с вопросом к крестьянам: «Так ли я передал ваши мысли?» И все кричали: «Так, так!..»

— Мне говорили, что и Шулиман Аршба был хорошим оратором…

— Замечательным!

Историк задумался.

— Да, Шулиман Аршба… Мудрец и патриарх рода Аршба. Он знал все тайны народной агрокультуры, у него был лучший в округе виноград и лучшее вино, он вывел новые сорта яблок. Я с ним встречался не раз. Впервые в 1938 году. Шулиман тогда был еще совсем молодым. Ему и ста десяти лет не было. Я только что окончил институт и преподавал историю в школе села Гуп, неподалеку от Ткварчели, занимался этнографией. Мы с моим другом, тоже учителем, отправились к Шулиману порасспросить о кое-каких обычаях. Пришли к воротам его дома, вы его увидите… Шулиман до своего последнего дня не прекращал трудиться. И в тот день он тоже работал — полол в огороде кукурузу. Мы окликнули его. Он вышел из кукурузы и, как нам показалось, даже не взглянув на нас, пошел через двор в дом. На нем были белоснежная рубашка и чистые галифе. Немного погодя он вышел из дому, но уже в архалухе, застегнутом на все пуговицы, и лишь тогда ответил на наше приветствие и начал беседу. Казалось бы, что тут такого, подошел бы к нам в рубашке. Нет, он счел это неприличным. Его белая рубашка до сих пор перед глазами стоит…