Земли обетованные

Они вышли из магазина. Полная луна освещала ночную улицу; на тротуаре они сразу расстались. Франк спрятался за пристройкой в углу двора, откуда была видна дверь склада, и стал ждать. Спустя час, устав стоять, он сел на корточки и в конце концов заснул. Около двух часов ночи вдруг раздались резкие, повторяющиеся звуки. Он вскочил, осторожно выглянул из своего прикрытия и через минуту увидел слабый луч света, который перемещался внутри склада; из чердачного окна выпадали банки с консервами и беззвучно приземлялись на флисовую ткань, разложенную на земле; за ними следовали коробки с сахаром и финиками. Потом медленно, по веревке, спустилась банка нута. Едва ее дно коснулось ткани, веревка стремительно улетела вверх и исчезла. Эта операция повторялась три раза. Франк заметил пустую плетеную корзину, прислоненную к стене склада. Потом в окошке показались две ноги, а за ними – тело, которое, извиваясь ужом, ловко протиснулось из узкого окна наружу. С помощью проволоки, пропущенной через крошечное отверстие в деревянной раме, вор защелкнул щеколду изнутри, и не успело окошко захлопнуться, как он выдернул проволоку, спрыгнул на землю и начал складывать банки в корзину. Франк уже стоял сзади. Он положил вору руку на плечо, но парень мгновенно оттолкнул его, с невероятной ловкостью прыгнул на крышу пристройки и попытался перебраться в соседний двор, однако Франк успел схватить его за ногу и потянул к себе. Мальчишка ожесточенно сопротивлялся, пинал его, бил кулаками, царапался, но Франк прижал его к земле и крикнул по-арабски, веля успокоиться.

– Я не понимаю арабский!

– Странно, ты только что обругал меня по-арабски. Сколько тебе лет?

Ответа не последовало. Тогда Франк включил фонарь и внимательно осмотрел своего пленника – им оказался худенький светлокожий мальчишка с темными вьющимися волосами; на нем была разорванная сбоку рубашка, некогда белая, черные шорты, а на ногах – непарные сандалии.

– Ты француз или алжирец? Если будешь молчать, я отведу тебя в полицию, и ты сядешь в тюрьму.

– В тюрьму?! А что я такого сделал?

Франк на мгновение заколебался, и мальчишка укусил его за руку; Франк отдернул было руку, но тут же снова схватил своего пленника и потащил в комиссариат на авеню Марны. Когда они были уже в десяти шагах от него, мальчишка попытался вывернуться и сбежать. Полицейский позвал дежурного инспектора, который сразу же узнал вора:

– Опять ты! – и, взяв паренька за ухо, отвел его в камеру.

Франк объяснил, при каких обстоятельствах он изловил похитителя. Инспектор обреченно пожал плечами:

– Мы называем их детьми-загадками: у них нет документов, они не числятся ни в одной картотеке. Мы ничего о них не знаем, и они этим пользуются. Этот утверждает, что его зовут Шарли. Проведенное нами расследование ничего не дало: он попадается на кражах в магазинах раз-два в неделю, но, как видите, слишком мал, чтобы получить тюремный срок, хотя ни его возраст, ни семейное положение нам неизвестны. Мы отвозим его в один из пяти детских домов Алжира, но они переполнены и не всегда могут принять новеньких, тогда мы их отпускаем. А если их и принимают, они быстро оттуда сбегают – ведь детский дом все-таки не тюрьма. Таких, как он, в стране десятки, а то и сотни предоставленных самим себе, осиротевших во время войны, а может, их родители после алжирского восстания оказались в тюрьме. Вполне вероятно, что он даже француз – таких сейчас много; государство устраивало их в приемные семьи, но при репатриации они оказывались брошенными в Алжире. Никто не интересовался их судьбой. Мы подержим его здесь до утра, а завтра я обзвоню приюты – надеюсь, у них найдется место.

Франк попросил инспектора открыть камеру и сел на край койки рядом с мальчиком, который притворялся спящим.

– Эй, Шарли, послушай меня.

Никакого ответа.

– Я знаю, что ты не спишь. Меня зовут Франк, я живу на улице Жерико напротив сквера Нельсона. Работаю в министерстве. Если хочешь, можешь жить у меня, у тебя будет собственная комната и свои ключи, чтобы приходить и уходить в любое время. Захочешь уйти – уйдешь, захочешь остаться – тем лучше, в доме всегда есть еда. Я ничего не жду от тебя взамен: ни делать покупки, ни убирать в квартире.

Шарли сел на кровати, поджав ноги:

– А какой тебе в этом интерес? У тебя что-то плохое на уме, да?

– Не волнуйся, у меня есть девушка, хотя мы с ней не живем вместе, и я вас познакомлю. Я часто уезжаю в командировки, поэтому не буду сильно тебе досаждать. Я просто хочу помочь; у меня тоже были проблемы, а когда живешь на улице, невозможно из них выбраться без чьей-то помощи. Уверен, что у тебя найдутся в жизни более интересные занятия, чем воровать сардины, правда же?

– А ты не боишься, что я и у тебя буду воровать?

– У меня есть только книги, да и те в основном подержанные.

Шарли сидел, понурившись; Франк встал, и инспектор открыл дверь камеры.

– Вы с ума сошли, он же вас обчистит!

Франк пожал плечами:

– Я такой же госслужащий, как и вы, получаю две тысячи динаров в месяц. У меня нечего красть.