Земли обетованные

В начале июля Розетта объявила, что едет в Рим. Три года она работала, не покладая рук, и накопила шесть недель оплачиваемого отпуска: ей давно уже хотелось навестить мать и всю родню. В какой-то миг Франк представил, что поедет вместе с ней, но работы было непочатый край, а угроза ареста висела над ним, как дамоклов меч. Но хотя Италия являлась членом Общего рынка[189], Франку, возможно, удалось бы воспользоваться дипломатическим паспортом, чтобы прокатиться в Рим. Но он предпочел отказаться. И потом, кто-то должен присматривать за Шарли. Перед отъездом Розетта прочитала Франку лекцию – что можно делать, а чего нельзя. И тут только он понял, что, несмотря на свои великие принципы, работу и помощницу, которая им кое-что готовила, Розетта занималась всем остальным: покупками, питанием, стиркой, глажкой, уборкой. Он пообещал ей, что будет делать все то же самое, ну или почти все, и не понял, почему она при этих словах закатила глаза. Утром перед отъездом Розетта отвела Шарли в сторону и попросила его позаботиться о Франке: «Видишь, он совершенно не приспособлен к быту».

Итак, мужчины остались вдвоем. Как и прежде. Франк уезжал рано, работал даже в выходные, так что в конечном счете скорее Шарли заботился о Франке, а не наоборот. Он стирал и гладил его рубашки, каждый вечер чистил его ботинки, следил, чтобы в холодильнике всегда была еда, разогревал ужин, когда Франк поздно возвращался из министерства. Розетта прислала им цветную открытку с гладиатором и мурмиллоном[190], гордо позирующими на фоне Колизея. На открытке она наспех нацарапала несколько ласковых слов, но Шарли больше взволновали, буквально ошеломили два грозных гладиатора. Франк воспользовался этим, чтобы немного рассказать Шарли об истории Рима, Цезаре и гладиаторских боях: «Понимаешь, это было две тысячи лет назад, и мы их наследники». Но Шарли было трудно представить себе другую цивилизацию.

Как описать две тысячи лет? А римлян?

Желая доказать ему, что это не вранье и не пустая болтовня, в четверг Франк повез Шарли в Типазу – место в шестидесяти километрах от столицы, – чтобы показать ему руины древнего города, сохранившиеся на безлюдных равнинах. Для них обоих это стало открытием. Они оказались совершенно одни в этом фантастическом месте, где не было ни гидов, ни смотрителей, ни туристов. Мимо них прошмыгнул только рыжий кот. Франк примерно определил их местонахождение, глядя на выцветшую фреску с полустертой географической картой.

Насколько хватало глаз, здесь тянулись ряды колонн, лежали опрокинутые каменные глыбы и развалившиеся низкие стены, торчали припорошенные пылью кусты; под ногами у них простиралось море голубого барвинка, а над ними – голубое небо; так и чудилось, что развалины, подобно древним драгоценностям, заключены в голубой футляр. Вспомнив лицейские годы, Франк в соответствующей исторической атмосфере прочел Шарли курс о вдохновенных зодчих и грозных солдатах былых веков. Они искали среди беспорядочно разбросанных каменных глыб остатки стены Адриана[191] и нашли часть крепостного вала, которая вполне могла ею быть; потом отважились выйти на открытое пространство, продуваемое всеми ветрами, где еще остались основания стен, обезглавленные колонны, иллюзорные аркады (дуги которых только угадывались), а на разоренных саркофагах все еще виднелись фрагменты мозаики. Нужно было напрячь воображение и представить, что здесь, на этой занесенной песком и усыпанной камнями земле, стояла базилика. Они сели на гладкие блестящие ступеньки античного амфитеатра, который заполонила буйная растительность; их сразу же убаюкал стрекот цикад, и, опьяненные горьковатым ароматом полыни, они ощутили, подобно каждому приходившему сюда, мистическую принадлежность к этому исчезнувшему миру, чувство, что они по-своему являются его продолжателями. Трудно было представить себе, что на эти трибуны стекались пять тысяч человек ради театрализованных зрелищ; что люди приходили на религиозные церемонии в этих двух церквях, от которых остались только руины.

– Вот они все здесь, эти две тысячи лет. По крайней мере, что-то от них сохранилось.

Франк когда-то читал великолепный текст о Типазе.

– Попробую найти его в городской библиотеке.

– А почему сейчас это место заброшено? – спросил Шарли.

– У правительства есть дела поважнее. Ему нужно заниматься живыми.

На обратном пути оба молчали, каждый думал о своем.

– Скажи, Франк, а Розетта вернется? Она нас не бросит?

– Откуда такие мысли? Она вернется через неделю.

Франк улыбнулся ему и хлопнул по плечу. Два дня спустя он купил книжку по римской истории с картинками и фотографиями, но, когда захотел отдать ее Шáрли, оказалось, что его комната пуста. Он пошел к Хасану, но и тот был очень удивлен.

– Не знаю, где он. Я очень им доволен. У него всегда новые идеи. Думаю, через два-три года я оставлю торговлю – хорошо бы он взял дело в свои руки. Вам я предоставлю хорошую скидку. Ведь вы мне как родные.

– Это будет сложно: у него нет денег, а я на госслужбе.