Земли обетованные

Все восемь недель, что длилась подготовка, Игоря постоянно информировали о том, как продвигается дело: начиная с предложения о безвозмездной передаче оборудования, которое было сразу же принято Боткинской больницей в Ленинграде, и ожидания санкции министра здравоохранения – только он мог дать разрешение на ввоз, но не спешил с этим. Потребовалось вмешательство заведующего больницы, который служил под его командованием во время войны, чтобы подтолкнуть дело, и Андрею Альтману выдали рабочую визу.

Агенты продемонстрировали высший профессионализм: они полностью изменили гардероб Игоря, изъяли все вещи, приобретенные во Франции, вплоть до трусов, маек, мочалки, а также ножниц и расчески. Игоря снабдили израильскими бритвенными принадлежностями, а также слегка поношенной одеждой – израильской и канадской, потому что Андрей Альтман ездил раз в год к своей дочери в Торонто, о чем свидетельствовали штампы в его паспорте. Ему сделали водительские права, удостоверение личности, визитные карточки, а также позаботились о содержимом бумажника, изготовив фотографии, на которых Игорь стоял рядом с дочерью Андрея и его внуками. Из своего прошлого Игорь не мог забрать ничего. После долгих споров офицеры согласились, чтобы он взял листик клевера, который был ему так дорог. В конце концов, это не могло принести вреда.

Во время последнего ужина с инструкторами и Ильей появился Ноа Леванон и спросил Игоря, чувствует ли он себя готовым, осознает ли взятую на себя ответственность, все риски и опасности, потому что он еще может отказаться и никто его за это не упрекнет. Игорь подумал и ответил, что не отступит от своего решения. Ноа подчеркнул, что ему придется придерживаться плана и отказаться от всякой инициативы, которая могла бы поставить под угрозу его миссию.

– Главное, не пытайся вступать в контакт с людьми, которых ты не знаешь. Они подумают, что ты агент-провокатор, и донесут на тебя. И бойся, как огня, барменов, они все работают на КГБ.

Напоследок он спросил, может ли сделать что-нибудь для него лично.

Игорь ответил:

– Пожелать мне удачи.

– Ни в коем случае.

После того как Андрей Альтман вышел с ленинградской таможни, доктор Мосин предложил ему проехаться по городу. Игорь безупречно сыграл свою роль, восторгаясь памятниками, как будто видел их впервые. Профессор протянул ему пачку сигарет «Новость» с белым фильтром, но он отказался, пояснив, что ему с трудом удалось бросить курить и он не хочет привыкать снова. Альтман поселился в гостинице «Бристоль», где больница забронировала ему хороший номер, и последовал совету, полученному перед отъездом: сославшись на усталость, отклонил предложение Мосина поужинать вместе и, поев в гостинице, пошел гулять по Ленинграду. Часа два он прогуливался как турист, держась настороже и без устали фотографируя Казанский собор, каналы, Смольный монастырь, церкви и дворцы. Не заговаривая ни с кем. Не оборачиваясь. Если за ним следили (в чем он почти не сомневался), то его поведение сочли естественным и вполне обычным для туриста.

Рано утром, в восемь часов, за гостем прислали машину и отвезли в Боткинскую больницу, где на первом этаже родильного отделения уже стояли ящики с новыми приборами. Андрей в течение четырех часов устанавливал аппарат ультразвукового исследования, уверенно и не спеша настраивал его, без устали давая объяснения десятку врачей, присутствовавших при установке:

– Основой для этого изобретения, которое называется также эхографом, послужил гидролокатор, который использовали для обнаружения подводных лодок. Мы посылаем ультразвук, зная скорость его распространения – тысяча пятьсот метров в секунду. Как только волна достигает твердого объекта, эхо-сигнал отражается и возвращается; таким образом мы можем определить массу объекта и расстояние до него. В медицине этот военный прибор сначала использовали для поиска раковых опухолей, но результаты были ненадежными. А потом одному шотландскому гинекологу пришла гениальная идея использовать ультразвук подобно тому, как он использовался в промышленности для обнаружения трещин и дефектов сварных швов на корпусах судов. Понадобилось восемь лет коллективной работы, чтобы создать устройство, которое вы видите перед собой, – конечно, громоздкое, но довольно простое в эксплуатации. Мы используем этот шарнирный рычаг, соединенный с датчиком, излучающим волны через регулярные промежутки времени, который подключен к камере осциллографа. Датчиком медленно проводят по животу женщины, намазанному нежирным кремом, что обеспечивает контакт между зондом и кожей, и записывают изображение на 35-миллиметровой пленке. Благодаря этому устройству мы, не вторгаясь внутрь, получаем практически идеальное представление о плоде, что позволяет поставить точный диагноз и лучше подготовиться к родам.

– Через тело женщины будут пропускать ультразвук, а это может быть опасно для плода, – заметил один молодой врач.