Земли обетованные

Итак, семейство Толедано воздержалось от приезда, и семейство Делоне – тоже. Нас отлучили от наших корней, но мы все-таки улыбались, хотя на душе кошки скребли. И вели себя так, будто это не имеет никакого значения. Камилла не хотела обсуждать это, но я знал, что равнодушие родителей и братьев причиняло ей боль. Ее мечты о семейном примирении разбились о суровую действительность: на самом деле люди – тщеславные существа, неспособные помочь ближнему или простить. Правда, лично я не могу сказать, что мне в этот день так уж не хватало матери. Я просто о ней не думал. Но это меня, конечно, с ней не сблизило.

Свадьба уже началась, а нашего свидетеля все еще не было.

Что ж, для звезды такое поведение было вполне естественным. Джимми снимал в Ренне фильм, но из-за непогоды съемки начались с опозданием, и ему пришлось наверстывать упущенное в субботу. Поэтому он опоздал на церемонию в мэрию, и я попросил Филиппа Моржа заменить его. В конце концов служебная машина доставила Джимми в ресторан в тот момент, когда уже вынесли многоэтажный свадебный торт. Отказавшиеся приехать так никогда и не узнают, что они потеряли. По единодушному мнению, свадьба получилась веселой. Никто не скучал, гости потягивали коктейли или разглядывали фонарики, каждый разговаривал с соседом по столу как с близким другом, а если рядом была соседка – то приглашал на танец; если же парень робел, девушка брала инициативу на себя; мы отплясывали диско, рок-н-ролл и танго – даже я, не умевший их танцевать. А еще были томные, медленные фокстроты, фарандолы и сарабанды.

Все как в кино.

Джимми измучился вконец – все дамы хотели танцевать только с ним. За всю ночь он не остановился ни на минуту. Даже несмотря на негнущуюся ногу – память об аварии, – Джимми был искусным танцором; он научился играть своим телом и превращать недостатки в достоинства. В полночь музыканты снова заиграли по его просьбе; он подошел к Анне, взял ее за руку и немного церемонно вывел на середину зала; раздались первые звуки «Контраданса» Нино Роты, и они заскользили в танце. Одни. Никто не осмелился к ним присоединиться. Едва заметная скованность Джимми придавала величавость его движениям, когда он элегантно кружил Анну и направлял ее, а она так грациозно порхала, что казалось, над ними не властно земное притяжение.

Я позвал на свадьбу сотрудников агентства и десяток коллег-фотографов. Так шикарно еще не фотографировали ни одну церемонию. Я дал себе слово не думать об отсутствующих и почти сдержал его. Но около трех часов утра у меня пошла кругом голова – было ли в этом виновато шампанское? Мне почудилось, что прямо напротив меня сидят и что-то мирно обсуждают, как любящие братья, Игорь и Саша. Я очень скучал по ним. Мой отец рассмешил публику своими подражаниями Габену и Бурвилю; Леонид и Павел выучили «Калинку» и исполнили ее дуэтом по-русски, мы пили и пели хором; дети играли рядом со взрослыми и засыпали тут же, за столом, да и некоторые взрослые тоже. Мы разошлись только под утро, поклявшись друг другу не ждать десять лет, чтобы встретиться снова, и я сказал каждому из гостей: «Сходите посмотреть „Путешествие на край ада“, этот фильм изменит вашу жизнь».

* * *

Ходили слухи, что Бумедьен болен. За последний год он практически исчез из новостей алжирского телевидения; увидеть президента можно было только издалека, когда он стоял на трапе самолета и приветственно махал рукой, или на заседании глав государств, где было заметно, как он похудел и ссутулился, но это была запретная тема, которую никто не осмеливался выносить на публику.