Земли обетованные

Соотечественники редко выражали сострадание отцу Борису. Однажды, желая продемонстрировать Франку дружбу и доверие, священник заложил дверь церкви балкой и показал ему свое сокровище. Приподняв железным ломом каменную плиту, он осторожно подпер ее, достал из углубления кованый ларь и вынул из него три сильно поврежденные иконы, спасенные им от уничтожения. Подняв выше свечу, он показал икону Сергия Радонежского, своего любимого святого-отшельника, совершившего немало чудес, который исцелял больных, воскрешал мертвых и основал изумительную Троице-Сергиеву лавру в Сергиевом Посаде. Затем из-под холстины появилась почти выцветшая икона Бориса и Глеба, сыновей князя Владимира, обратившего Русь в христианство; они были подвергнуты пыткам и убиты за то, что не отреклись от своей веры, и теперь почитались как святые покровители Земли Русской. И наконец, передав свечу Франку, он осторожно достал потемневшую федотьевскую икону Божией Матери в серебряном окладе с тусклыми самоцветами, из которого выступали ее бесстрастное лицо и нежные руки; трижды поклонившись ей, он протянул икону Франку, и тот коснулся ее губами.

«Нам нужна перестройка». С момента прихода к власти в 1985 году Михаил Горбачев без устали повторял этот лозунг. Чтобы предотвратить крах Советского Союза, он отменил статью Конституции о руководящей роли коммунистической партии, попытался демократизировать страну, положил конец всевластию КГБ. И все же политик недооценил дряхлость системы. Его реформы были не только малоэффективны, но и усугубляли ситуацию; советская экономика рухнула, перестройка стала тяжелейшим испытанием для народа, обернувшись провалом, а падение цен на нефть вызвало тотальное обнищание. «Горби» приоткрыл крышку бурлящего котла, она сорвалась и ударила его по лицу. Ему пришлось вступить в борьбу и с партийными аппаратчиками, которые обвиняли его в желании разрушить режим, и с либералами, требовавшими свободных выборов. Брожение масс достигло Восточной Европы, где стала набирать силы антикоммунистическая оппозиция. Дважды – в Польше и в Восточной Германии, а затем в странах Балтии – Горбачев не стал применять силу, чтобы подавить протесты. Без поддержки вооруженных сил Варшавского договора трухлявые народные демократии рухнули в одночасье. Но Горбачев не уступил давлению консерваторов и отказался посылать Советскую Армию на усмирение бунтарей.

9 ноября 1989 года пала Берлинская стена. А через несколько недель рухнули все коммунистические режимы. Горбачев, защищаясь, выступил против своего бывшего протеже Бориса Ельцина, вставшего во главе Российской Федерации.

25 декабря 1991 года Горбачев ушел в отставку, СССР перестал существовать, бывшие советские республики стали независимыми; возродилась прежняя, многовековая Россия – с трехцветным флагом, свободой совести и тесной связью между государством и Православной церковью, которая теперь переживала настоящее возрождение.

Бог явно сделал свой выбор: изгнал язычников, восстановил в правах тех, кто почитал Его с незапамятных времен. Отец Борис каждодневно благодарил Господа за то, что ему было дано дожить до этого благословенного дня; сердце его переполнялось радостью. Гнев утих. И однако, он пил. Так же, как и раньше. Проводя в церкви долгие вечера за строительными работами, отец Борис и Франк вели нескончаемые споры. Франку было трудно представить себе эти особые отношения с Богом, к которому верующий постоянно обращается и который ему отвечает. «Понимаешь, – объяснял отец Борис, – Бог говорит со мной, потому что я верю в Него, я могу помолиться, попросить Его о помощи, и Он исполнит мою просьбу». Этот способ общения с Господом был для них источником глубоких разногласий. Франк ненавидел такого рода торг: «Я в Тебя верю, а взамен Ты оказываешь мне услугу». Он был уверен, что не стоит докучать Богу, думая, что мы Его интересуем, словно мы – центр вселенной. Очевидно, что Бог, если Он существует, уже очень давно отвернулся от нас, устал от нашего нытья, от нашего торга. Единственное правильное решение – обращаться к Нему только ради того, чтобы следовать за Ним, внимать Его слову и уповать на то, что мы сможем приблизиться к Нему; мы приносим Богу свою любовь и ничего не просим взамен.

* * *

Вот уже восемнадцать лет Игорь Маркиш счастливо жил в Кунгуре; ему нравилось неторопливое течение жизни этой провинции, словно застывшей в другом времени, вдали от суеты больших городов. Здесь все друг друга знали, каждый день встречались на улицах, болтали о пустяках. Когда он бродил по необъятным лесам или гулял вдоль реки Сылвы, у него возникало мистическое ощущение, что над ним простерта Божественная длань. Никто, кроме одного друга, заведующего больницей Сергея Девяткова, не знал о фактах его бурной биографии, о бегстве из СССР и рискованном возвращении. Игорь был убежден, что, отправившись в ссылку на эту далекую землю, он оставил свое прошлое позади, однако в ноябре 1973-го, спустя всего год после того, как он здесь поселился, с ним произошло одно странное событие, которое избавило его от иллюзий.