Земля 2.0 (сборник)

По­ка я вспо­ми­наю первую встре­чу с Май­о­ром из «По­ис­ка», Док ше­ле­стит рас­пе­ча­тан­ны­ми лист­ка­ми мо­е­го днев­ни­ка. Он не лю­бит чи­тать с мо­ни­то­ра. Го­во­рит, что чте­ние под­ра­зу­ме­ва­ет обя­за­тель­ные так­тиль­ные ощу­ще­ния и да­же слу­хо­вые. Стран­ный он, че­го уж там.

Мы все тут ненор­маль­ные.

За его спи­ной – гран­ди­оз­ная кар­ти­на по­ляр­но­го си­я­ния. Си­ре­не­вые, го­лу­бые, фи­о­ле­то­вые спо­ло­хи, де­ти вза­и­мо­дей­ствия маг­ни­то­сфе­ры на­ше­го Га­ни­ме­да и ионо­сфер­ной плаз­мы Юпи­те­ра. За­во­ра­жи­ва­ю­щий та­нец язы­ков хо­лод­но­го ог­ня, об­ли­зы­ва­ю­ще­го звез­ды. Звез­ды мор­га­ют и хи­хи­ка­ют от ще­кот­ки.

Сам ис­по­лин укра­ша­ет со­бой го­ри­зонт: ко­сые по­ло­сы цве­та пен­ки ка­пу­чи­но, по­сы­пан­ной шо­ко­лад­ным по­рош­ком, ед­ва за­мет­но дро­жат. Я буд­то слы­шу рев гран­ди­оз­ных ура­га­нов в небе Юпи­те­ра.

Люб­лю бы­вать здесь. Вни­зу скуч­но: вы­плав­лен­ные в ле­дя­ном те­ле Га­ни­ме­да ко­ри­до­ры за­ли­ты ис­кус­ствен­ным све­том и об­ли­цо­ва­ны же­ле­зом. При­чуд­ли­во пе­ре­пле­тен­ный клу­бок сталь­ных змей. Ко­неч­но, там не пах­нет ржав­чи­ной и пле­се­нью. Но мне все рав­но неуют­но.

И от­ту­да не вид­но звезд.

– Ну, непло­хо, – го­во­рит Док, – на­до про­дол­жать. Ко­гда сме­на?

– Че­рез один­на­дцать ча­сов. – Я с тру­дом от­ры­ваю взгляд от тем­но­го пят­на на юпи­те­ри­ан­ском бо­ку. Оно по­хо­же на тол­сто­го зай­ца, за­ва­лив­ше­го­ся спать.

– Вы­спись. И най­ди па­ру ча­сов на за­пи­си.

– Есть, Док. Раз­ре­ши­те ид­ти?

Во мне про­сы­па­ет­ся лей­те­нант кос­мо­фло­та. Раз­во­ра­чи­ва­юсь че­рез ле­вое пле­чо и гро­хо­чу маг­нит­ны­ми бо­тин­ка­ми к две­ри.

Док спра­ши­ва­ет на­по­сле­док:

– Как те­бе Ле­бе­ди? Не прав­да ли, чу­до?

Я улы­ба­юсь. Ле­бе­ди пре­крас­ны.

* * *

Они го­во­ри­ли, что кос­мо­флот – это се­мья. Смеш­но. По­про­бо­вал бы я за­брать­ся на ко­ле­ни к де­душ­ке-ад­ми­ра­лу, что­бы по­ве­дать ему свою меч­ту о звез­дах.

Флот вполне мо­жет поз­во­лить от­дель­ные двух­мест­ные куб­ри­ки. Но нас спе­ци­аль­но дер­жа­ли в ка­зар­ме, где де­сят­ки ка­де­тов тер­лись друг о дру­га аура­ми. Сут­ка­ми на­про­лет. Что­бы сте­сать эти ауры до оди­на­ко­во­го со­сто­я­ния. Од­но­цвет­но­го, без уг­лов.

За раз­го­вор в строю – трое су­ток аре­ста. За непо­ви­но­ве­ние сер­жан­ту – три­бу­нал и ка­тор­га на Га­ни­ме­де. Жут­кие ле­дя­ные шах­ты без шан­сов вы­брать­ся.

Подъ­ем в пять утра под вопли ка­пра­лов. Про­беж­ка в лю­бую по­го­ду, по снеж­но­му ме­си­ву или под до­ждем. Зав­трак, сот­ни жу­ю­щих в такт че­лю­стей, пла­сти­ко­вые кю­ве­ты на же­лез­ных сто­лах.

Но в ка­кой-то миг ты вдруг ощу­ща­ешь это. Ко­гда твое ды­ха­ние, твое серд­це по­па­да­ет в уни­сон с де­сят­ком та­ких же. Ко­гда гро­хо­чут бер­цы вы­тя­ну­той ров­ной стру­ной ше­рен­ги. Ко­гда ты мо­жешь не огля­ды­вать­ся, дер­жа на пле­че тя­же­лую тру­бу ра­ке­то­ме­та, – на­пар­ник за­ря­дит и хлоп­нет ла­до­нью по тво­е­му шле­му: го­то­во.

Ес­ли не счи­тать тре­ни­ро­вок по ру­ко­паш­но­му, все­рьез я драл­ся ра­за три. Умы­валь­ная ком­на­та пом­ни­ла сот­ни та­ких сты­чек. Чест­ных: один на один. Та­нец по кру­гу, гла­за в гла­за. Уга­дать его удар и вы­бро­сить ку­лак на мгно­ве­ние рань­ше. Пой­мать на бо­ле­вой, за­ва­лив­шись на мок­рый бе­тон­ный пол. Что ор­газм про­тив ад­ре­на­ли­но­вой бу­ри, про­тив на­сла­жде­ния по­бе­дой? Тьфу, ме­лочь.

Да, так нас при­уча­ли лю­бить схват­ку и лю­бить по­беж­дать. Что­бы в ре­аль­ном бою грызть вра­га зу­ба­ми ра­ди это­го усколь­за­ю­ще­го мгно­ве­ния три­ум­фа за се­кун­ду до смер­ти.

Несколь­ко раз при­хо­ди­ли пись­ма от Аси. Бу­маж­ные, в плот­ных кон­вер­тах. Па­ра строк и ри­сун­ки. Ино­гда толь­ко ри­сун­ки, во­об­ще без слов: неви­дан­ные цве­ты, пе­ре­пле­тен­ные и из­ло­ман­ные. Рас­плы­ва­ю­щи­е­ся си­лу­эты птиц в об­ла­ках зо­ло­той пыль­цы. Один раз – ее фо­то­гра­фия. Ста­ро­мод­ная, плос­кая.

Она очень по­взрос­ле­ла. И по­хо­ро­ше­ла. Си­ние гла­за что-то го­во­ри­ли мне и ку­да-то зва­ли. Но ку­да?

Че­рез три го­да нас раз­де­ли­ли: ко­го в пе­хо­ту, ко­го на штур­ман­ский фа­куль­тет, ко­го на ин­же­нер­ный.

Ме­ня вы­зва­ли к май­о­ру. Он по­смот­рел в мои гла­за и улыб­нул­ся.

– Непло­хо, Ар­тем. Ты су­мел остать­ся со­бой. А зна­чит, я не ошиб­ся. Го­дишь­ся в По­иск.

Про По­иск у нас тре­па­лись в ку­рил­ке. На­вер­ня­ка вра­ли: ни­кто ни­че­го тол­ком не знал. Даль­ний кос­мос, древ­ние ко­раб­ли при­шель­цев, за­мас­ки­ро­ван­ные под асте­ро­и­ды. Бред.

Я мол­чал.

– Неуже­ли те­бе не ин­те­рес­но? – уди­вил­ся май­ор. – Не хо­чешь спро­сить: что за По­иск, по­че­му имен­но ты?

– Ни­как нет, гос­по­дин май­ор.

Он до­воль­но хмык­нул.

– Пра­виль­но. Все узна­ешь, ко­гда при­дет вре­мя. Хо­тя все­го не зна­ет ни­кто. Те­бя не сму­ща­ло, что ты един­ствен­ный в сво­ей ка­дет­ской ро­те без мо­де­ма?