За долгие годы горячий импульсивный Васко и веселый добродушный Франсуа стали не просто напарниками или друзьями. Даже не братьями. Видимо, они превратились в часть его самого, в часть, без которой существовать немыслимо. Впервые Антон ощутил это после смерти Тоширо. Было так скверно, что он едва не скатился в депрессию. Антон вспомнил, как впал в буйство Васко и как слеза за слезой катились по щекам никогда не унывающего Франсуа.
– Ладно. – Антон поднялся. – Франсуа, не забудь, тебе сегодня кухарить. И пожалуйста, никаких жюльенов из говяжьего стекловолокна. Пойду, проверю почту.
Почтой называли SOS, тот самый, с Харизмы. Сигналы с Земли «Одиссей» при переходах обгонял и на выходе принимал вновь, так что интереса они не представляли. Впрочем, SOS не представлял также, поскольку содержание его никогда не менялось. Вплоть до сегодняшнего дня.
– Они, видимо, приняли первые послания с Земли, – возбужденно объяснял Антон напарникам. – И теперь отвечают, только, я бы сказал, странновато.
– «…миссия Харриса, – зачитал Антон вслух, – четыреста тринадцать жителей положение критическое потеря профилирующей деятельности тотальный дефицит энергии отсутствие управляющей иерархии просим помощи просим помощи просим помощи спасите наши души».
– Это все? – озадаченно почесал в затылке Васко.
– Все. Двадцать пять слов повторяются непрерывной строкой. У них, видимо, деградация, и серьезная. Население сократилось десятикратно, энергия на исходе. Возможно, в результате природного катаклизма, отсюда и потеря профилирующей деятельности. Какая там у них профилирующая – аграрная? Вероятно, что-то произошло сорок лет назад, и земля перестала родить. А вот насчет управляющей иерархии я попросту не понял.
– Наверное, их лидеры погибли, – высказал догадку Франсуа. – И что-то мешает им выбрать новых. А может… – Франсуа замолчал.
– Ну-ну, договаривай, – подбодрил Антон.
– Я подумал, что там у них мог случиться не катаклизм, а конфликт. Что-то наподобие гражданской войны. Допустим, одна часть населения перебила другую, но и сама значительно пострадала. Если так, то там небезопасно, – подытожил Франсуа. – Мало ли кто в этой войне победил.
С минуту молчали. Вещи внезапно предстали в ином свете. Через неполный год спасательная экспедиция достигнет цели. Только вот кого ей предстоит спасать?
– Час от часу не легче. – Васко не удалось скрыть истерические нотки в голосе. – Не удивлюсь, если в знак благодарности они нас расшлепают.
– Мы этого не допустим, – проговорил Антон успокаивающе. – Пока не выясним, что у них происходит, носов наружу не высунем.
– Постойте, – вмешался Франсуа. – Это они еще не знают, что было принято решение о спасательной экспедиции. Сигнал – лишь первый ответ на шедшую двадцать лет передачу с Земли. На выходе из следующего тоннеля мы получим новую информацию. А пока давайте с выводами не торопиться.
Новый переход по корабельному времени длился полтора месяца. На этот раз, едва «Одиссей» оказался в стабильном пространстве, проверять почту поспешно двинулись все трое.
Почты не было. SOS, непрерывно поступавший в течение сорока земных лет, умолк.
– Может быть, вышел из строя передатчик, – растерянно предположил Франсуа. – Или энергию экономят. Или…
Франсуа не договорил, и с минуту все трое молчали. Последнее «или» было вероятнее остальных, и каждый страшился думать о том, что оно означало.
– Есть еще один вариант, – задумчиво произнес наконец Антон. – Они получили с Земли первую информацию о нас и прекратили трансляцию именно поэтому.
– Да, но почему? – Лоб у Васко пробило испариной, он ожесточенно утер его рукавом комбинезона. – Представь себя на их месте. Они ошалеть должны были от счастья, а они…
– Не станем гадать, – впервые за весь день улыбнулся Франсуа. – А то будет как с одним французом, который не знал, изменяет ли ему жена, и пошел с этим к гадалке.
– Подожди с французами, – прервал Антон. – Надо двигаться дальше, другого выхода нет. Будем разбираться на месте. К тому же, если у них отказал передатчик, к следующему переходу его, возможно, исправят.
По времени корабля новый переход занял три месяца. Почта по его завершении вновь не пришла.
– Если там никого не осталось, – обреченно сказал Васко, – мы, получается, истратили свои жизни ни на что. Сожгли, стерли их понапрасну.