Земля под копытами

Так и стал он возле меня столяром. И дюже полюбилось ему это дело. Да и ремесло его полюбило. Отходил хлопец семь классов. Всем уши прожужжал, что поедет поступать, а мне признался:

— На моих тройках разве в науку въедешь, дядько? В наше время только учеба открывает дорогу из села в город. Но лучше в селе быть первым, чем в городе последним. Собрала мать немного денег, вот и поеду за отцовским инструментом, снится он мне, зовет…

Растолковал я хлопцу, где то село, как вуйково подворье отыскать и где сундучок с инструментом закопан. Даром что желторотый, а доехал и все нашел. Вуйко давно уже инструмент откопал, но берег, ждал, что сын солдата подрастет и явится. Душевный человек попался. У нас, говорит, мастера над мастерами по дереву, но такого, как отец твой, я еще не встречал, йо-йо…

Привез Йосип домой инструмент, места ему от радости не найдет: то в сундучке приткнет, то заместо подушки под голову пристроит, а то разложит перед собой и любуется, руками, глазами ласкает топорик, пилки, долото, рашпилек… Ну, думаю, мою науку прошел, теперь еще бригадную пройдешь — и будешь мастером, как отец.

На следующий день пошел он в колхоз. А вскоре прибегает, глаза горят:

— Дядька, меня учетчиком на трактора ставят!

— Так учетчику ж грамота нужна, а ты и таблицы умножения толком не знаешь.

— Э, семи классов хватит, чтоб другими командовать.

— На кой тебе по полю с метром бегать, ежели у тебя ремесло в руках?

— Э, ремесло ремеслом, руками каждый может, а учетчик — он на виду, по телефону данные в МТС передает. Сегодня — учетчик, а завтра, может, и бригадиром поставят или даже выше…

— Куда ж тебе выше?!

— Э, дядька, не все ж такие, как вы: дальше топора да колоды — ничего не видите… А я эту, как ее, перспективу вижу…

Вот тогда я и понял, что у сына товарища моего погибшего — две души. И понял, как трудно ему будет на свете жить. Раньше казнь такая была: за руки и за ноги человека к двум коням привязывали и кони его разрывали. Так вот и Сластиона помыслы в разные стороны тащили.

Правда, вскорости Йосипа с учетчиков сняли: не справлялся он, за ним все поля заново перемеривали. Приходит он ко мне, нос повесил.

— Не печалься, — говорю, — такая уж твоя судьба — не командовать, а работать. И за руки твои золотые будет тебе от людей почет и слава хорошая.

Пошел тогда Сластион в строительную бригаду. Сначала слова плохого о нем не слыхал. Бригадир благодарил, что я такого столяра выучил. Меня аж слеза прошибала: весь в отца, дружка моего дорогого!

4

Мать померла, хату я продал за две тысячи, что уж там за хата — крыша прогнила, крысы пол перепахали, ровно плугом, только из-за огорода люди и купили. А огород у хаты добрый — двадцать соток, и колхозный сад через межу. Так что показания мои правдивые — никаких связей с селом не имею. Родниться особенно не с кем, а если кто из дальней родни вдруг и объявится, — все одно и то ж: помоги, да устрой, да пусти переночевать. Получается игра в одни ворота, я ж этого не люблю, когда меня доят и используют. А когда устроился на ответственную работу — директора строительного треста возить, тут уж и вовсе двери не закрывались: тому шифера, тому цемента, тому плитки. Почему бы и не дать за известный навар: они, куркули, строятся, а ты ночами дрожи, вдруг уже милиция на крючок прихватила? Пол-литра самограя[26] привезут и думают, что озолотили. А сам поехал как-то в село за картошкой, гроши для порядка подаю, уверенный, что ни копейки с меня не возьмут, — так нет, взяли! Я им в глаза и рубанул: у меня, говорю, такой родни на Бессарабском рынке по завязку, забудьте, где и живу!

Теперь не появляются.

А про Сластиона слышал, но не верю вахлакам этим. Где-то небось еще так заколачивает. Он из тех, что не пропадет. Жить умеет. А полететь на небо без разрешения — за ним такого не водилось. Я вот на ответственной работе, но пока шеф не кивнет, и в столовую пообедать не смею отлучиться. А коль такие разговоры идут, так с ними надо бороться. Меня на всех уровнях знают, мы с моим шефом и в министерстве как дома. Я со всеми министерскими шоферами за руку здороваюсь. Так что можете смело ссылаться.

Подтверждаю, что мы с Йосипом Сластионом вместе в армию призывались. Я сперва целинного хлебушка чуток пожевал. Был и боярином на Йоськиной свадьбе, перед армией он женился. Погуляли мы, значит, на свадьбе, а недели через две потопали в военкомат с рюкзаками. Направили нас в сержантскую школу.