Земля после нас: Что расскажут камни о наследии человека?

Все согласились с тем, что точка зрения Вегенера отнюдь не лишена оснований, а проблема оказалась весьма сложной для понимания. Но гораздо сложнее было найти объяснение тому, как континенты сумели пропахать океаническую кору, чтобы затем столь впечатляюще столкнуться друг с другом. Ведь Вегенер не предложил никакого разумного механизма перемещения континентов. И к его провидческим соображениям относились либо с опаской, либо с едва сдерживаемым гневом. Невероятная гипотеза казалась научной фантастикой.

Британский геолог Артур Холмс, который приобрел профессиональную репутацию благодаря своим ранним экспериментам датирования горных пород по их естественной радиоактивности, а также благодаря блестящим научным трудам, не считал гипотезу Вегенера столь уж безумной. Он выдвинул идею механизма, способного объяснить дрейф континентов. Возможно, предположил Холмс в статье, написанной для Геологического общества Глазго, частично расплавленная мантия под земной корой всегда находится в движении, циркулируя в конвективных течениях, как густое варенье в нагреваемом снизу котелке. Земная кора может перемещаться вместе с верхней частью мантии: в некоторых местах разрываться, в других сжиматься. Некоторые из коллег-геологов Холмса признавали такую возможность, но большинство специалистов не были в этом убеждены. Ведь это же континенты! Образования колоссальнейших размеров. Перемещение их на тысячи километров — слишком большая натяжка, чтобы с ней можно было согласиться.

Доказательства того, что континенты действительно смещались, появились не благодаря каким-либо прорывам в теоретическом осмыслении или новым данным, собранным на материках. Помогли океаны. Во времена Вегенера океаны представлялись огромными темными безднами, многомильные глубины которых непроницаемее стали, таинственнее даже космического пространства. Но что бы ни таилось под глубоководным илом на дне морской пучины, считалось само собой разумеющимся, что дно это столь же древнее, как и континентальная кора, а история его насчитывает миллионы лет.

И все же имелись признаки того, что океаны в чем-то фундаментально отличаются от материков. Первые измерения гравитационного поля и эффекта земной коры под океанами показали, что она везде более плотная, чем горные породы, из которых сложены континенты. Таким образом, океанское дно — не продолжение поверхности суши, просто оказавшейся под водой; оно состоит из другого материала. К тому же океаны исключительно глубоки. Даже весьма приблизительные ранние промеры глубин, проведенные в викторианские времена, показали, что подавляющая часть земной поверхности находится на двух уровнях: в районе уровня моря, плюс-минус пара сотен метров, и примерно 5 км ниже уровня моря (глубина большей части океанического ложа). Конечно, существуют высокие горы, но они составляют лишь несколько процентов поверхности суши. В океанах же есть несколько впадин, узких желобов более 10 км глубиной. Между средним уровнем континента и средним уровнем океанического дна почти везде довольно крутой склон. Очень странно.

Все стало казаться еще более странным, когда океаны начали бороздить специально спроектированные суда и, преодолевая всевозможные технические трудности, извлекать с этих глубин буровые керны рыхлых отложений и скальных пород и исследовать осадочные толщи, покрывающие дно океана, с помощью звуковых волн. Стало очевидно, что представления о древности океанических бассейнов дали серьезную трещину. Ибо не удалось найти вообще ничего древнего. Там, внизу, все было ужасно... молодым.

Океанские ложа повсюду оказались геологическими младенцами! Если некоторые участки материков являлись согбенными старцами, возраст которых превышал 3 миллиарда лет, на дне океана едва ли можно было отыскать нечто составлявшее более 1/20 этого возраста. По сути, основная часть нынешнего океанского дна возникла значительно позднее того времени, когда динозавры, эти запоздалые дети эволюции, уже ушли в небытие. Бурение и эхолотирование океанского ложа показали, что оно состоит из тонких слоев молодых отложений, лежащих на плотных, богатых железом и магнием базальтовых породах, которые объясняли странный избыток гравитационного притяжения по сравнению с рыхлой континентальной корой, в которой преобладали кремнезем и алюминий. Кроме того, выяснилось, что, чем ближе к центральным частям некоторых океанов, тем тоньше и моложе становятся слои отложений, особенно при приближении к хребту, проходящему посередине Атлантического океана, так что сам хребет лишь слегка припорошен современными илами, покрывающими тяжелые базальтовые породы. Что же произошло?