Земля после нас: Что расскажут камни о наследии человека?

Некоторым городам уготована подобная судьба, но они, скорее всего, будут пребывать в меньшинстве, по крайней мере следующий миллиард лет. Многие окаменелые города останутся в осадочных слоях, в области осадочных отложений. Тектонические движения могут наклонить эти слои, слегка смять их или сместить вдоль линий тектонических разломов. Не страшно; любой геолог, неважно землянин он или нет, повседневно сталкивается в своей работе с подобными вещами. Порой окаменевшие города будут снова подниматься на поверхность. Появятся слои щебня толщиной в метры; слои сплюснутых бетонных зданий (иные из которых будут по-прежнему крепко сцементированы, из иных будет вымыт кальций и они станут хрупкими) и размягченных кирпичных сооружений; неровные пятна оксидов и сульфидов железа — бывшие железные предметы, от автомобилей до автоматов Калашникова; потемневшие и непрозрачные остатки пластмасс; белые расстеклованные фрагменты стеклянных банок и бутылок; углефицированные деревянные конструкции; очертания туннелей, трубопроводов и дорожных насыпей; гигантские груды мусора. Люди ввели в обиход потрясающий, совершенно новый набор материалов и структур, подверженных процессам окаменения. Нет сомнения, что многие из вышеназванных объектов после погребения сумеют худо-бедно сохраниться почти навсегда.

После открытия этих напластований у космических пришельцев появится прекрасная возможность исследовать и интерпретировать, верно или неверно, палеоархеологическое Эльдорадо древней истории и давно исчезнувшего интеллекта. Каковы, однако, шансы на то, что они наткнутся на бренные остатки строителей этой далекой империи и сумеют осмыслить их деятельность и мотивы? Такое вполне вероятно. Затем наши исследователи смогут сравнить масштабы экологических и культурных феноменов, которые мы породили, с обликом наших собственных скромных останков. Это может привести к немалому замешательству и некоторым в высшей степени возмутительным выводам относительно природы и характера человеческих существ.

Настало время подготовиться к последней встрече.

Тело как улика

Прорыв! Мы наконец идентифицировали градостроителя. Это животное небольших или средних размеров — всего один вид, как считают наши биологи, но таинственным образом отличающийся от современных ему видов. Обладает крупной для своей массы головой, судя по всему прямоходящий, явно очень умелый. Мы предполагаем, что он уроженец этой планеты, но даже это спорно. Теперь мы чуть лучше разбираемся в связанном с ним слое и можем лучше предсказать его развитие; обнаружены и другие скелеты. Разумеется, все взбудоражены, однако эти остатки вызывают у наших ученых и более сложные реакции. Раскопки — в некотором роде тоже встреча. Встреча, на которую мы опоздали. Тем не менее нам хочется... нет, мы обязаны узнать об этих существах как можно больше. Наши исследования продолжаются.

В центре внимания — тело

Самое непосредственное наследие, которое мы можем оставить будущим геологам, — это наши собственные бренные тела. Сегодня, реконструируя давно исчезнувшие юрские ландшафты, мы помещаем на переднем плане могучих, харизматичных динозавров. Интерес к ним (доходящий до одержимости) кажется нам почти само собой разумеющимся. Разве они не были, подобно нам, правителями своей империи, в буквальном смысле господствовавшими над своими владениями словно могучие, покрытые чешуей колоссы? Их скелеты, которые так азартно искали, напряженно изучали, кропотливо реконструировали в музейных экспозициях, стали каноническими, завораживающими символами своей эпохи. Стоит ли нам надеяться на столь же трепетное и почтительное отношение со стороны наших будущих исследователей?

Конечно, нет никакой гарантии, что эти еще не рожденные исследователи будущей Земли разделят подобную точку зрения. Возможно, их внимание сосредоточится на видах, которые из всего разнообразия обитателей нашей планеты наиболее значимы для сохранения этого пестрого живого ковра. Инопланетные ученые вполне могут счесть, что мириады крошечных беспозвоночных или бактерий куда необходимее этому редкому (в планетарных масштабах) явлению — стабильной, работоспособной, сложной экосистеме.