Земля последней надежды. Свиток 1. Дети конопатого бога

– Да, – Эрик коротко рассмеялся. – Мы ходим воевать по морю. Чаще всего. Поэтому и старший в военном деле у нас на море, а не на суше.

Как же, слышал я, – услышав его слова, подумал Борис язвительно. – Слыхал я про вашего конунга Олафа, который двести лет тому корсь прибрежную одолеть не мог.

Вслух же, вестимо, ничего не сказал – ни к чему.

– Ты ведь вырос в земле варягов? – Горислава подняла глаза на жениха. – Но ведь там всё по-иному, не так, как здесь. Откуда ты так хорошо знаешь, как устроена страна свеев?.. И язык?

Эрик коротко засмеялся.

– Да, я рос именно среди вендов, – он мечтательно улыбнулся. – Где-то там осталась моя сестра, мы с ней близнецы. Но в тот день, когда мне исполнилось десять лет, за мной приплыли Кари-берсерк и Дагфинн-годи. Они долго говорили со мной и с моей матерью. Наконец, она согласилась отпустить меня сюда, в Уппсалу. С тех пор я жил в доме Дагфинна. А этой зимой, когда донеслась весть о смерти конунга Стенкиля, Кари и Дагфинн сказали мне, что я – внук конунга Эмунда Старого и должен занять престол. Кари подарил мне вот этот рог, – Горислава давно уже обратила внимание на рог, из которого пил Эрик – большой, украшенный серебряными накладками и рунными надписями. – Он говорит, что рог этот остался от моего отца, ярла Анунда. Вот смотри, тут на нём вырезаны «пивные руны», они защищают того, кто пьёт, от порчи и яда, их резал сам Дагфинн-годи. Но рог этот старше, он принадлежал ещё самому хёвдингу Фьёльниру, сыну светлого вана Фрейра-Ингви. Фьёльнир утонул в чане с мёдом больше тысячи лет тому. Этот рог зовут…

Музыка вдруг разом стихла, и жених с невестой вскинули головы, оторвавшись от рога, глянули туда, куда смотрели и все остальные гости.

Танец прекратился, гости расступились, и Горислава увидела стоящую у двери старуху в сером тёплом плаще и буром хангероке, под которым виднелась светло-зелёная рубашка. Княжна успела ещё скривить губы, подумав: «Ну вот, словно в басни, пришла ведьма незваной на пир!», и тут же поняла, что это ведь совсем не баснь, не кощуна! А вдруг это и впрямь ведьма?

Впрочем, старуха была одета вполне опрятно, да и глядела вовсе не злобно, хотя гости старались не стоять с ней рядом – и впрямь видно, что-то было в ней такое… ведьмачье, что ли… То ли седые нечёсаные волосы, падавшие космами на плечи, то ли острый крючковатый нос, нависающий над тонкой верхней губой, то ли морщинистое лицо землистого цвета.

– Тви вале, – прошептал еле слышно Эрик, и Горислава не стала переспрашивать, что он сказал – и так было понятно, что это ругательство. Успеется потом переспросить.

Дагфинн сорвался с места и вмиг оказался со старухой рядом, подхватил её под локоть. Нет, непохоже было, что старуха здесь незваная гостья. Она смотрела вокруг так, словно находилась здесь по праву, а Дагфинн что-то говорил ей, указывая широким взмахом руки на столы, словно приглашая её присесть со всеми.

А ну как это мать конунга? – со страхом подумала вдруг Горислава. – Я ведь не знаю, как она выглядит, и сколько ей лет. Она покосилась на жениха – по челюсти у него ходили крупные желваки, он смотрел на старуху, не отрываясь, словно ждал от неё чего-то важного.

А в самом деле, где его мать, Грозовита? – встревоженно подумала Горислава и вдруг поняла, что больше не может ждать, пока ей кто-то соизволит что-то объяснить.

– Кто это, Эрик? – спросила она одними губами, но жених услышал.

– Крака, – ответил он, словно плюнул. Имя было странноватое и страшноватое, словно карканье вороны.

– Она…

– Ведьма она, – почти неслышно ответил Эрик. – Живёт тут в лесу неподалёку. Её сюда никто не приглашал, не в обычае это, но вот раз уж пришла, то нельзя не пустить за стол.

– Ну так пусть, – точно так же неслышно сказала Горислава, и замерла, словно заледенев – Крака словно услышала её голос и поворотилась к ним, к жениху с невестой, глянула пристально, без отрыва. Глянула так, что захолонула душа. Глаза её оказались неожиданно молодыми, ярко-зелёными, словно листва в летний полдень, и вместе с тем взгляд её был странно и страшно холоден.

Одним движением Крака сбросила плащ с плеч прямо на руки растерянно стоящему за её спиной Дагфинну, прошла несколько шагов и оказалась совсем близко от жениха и невесты.

– Здравствуй, мудрая Крака, – сказал, выпрямляясь, Эрик. – Отведай нашего угощения.

– И ты здравствуй, Эрик-хёльд, – бросила в ответ старуха, по-прежнему неотрывно глядя на него и Гориславу. – Не очень-то рады видеть меня твои люди, да и ты сам не рад, как я посмотрю. Хотела я пожелать тебе чего-нибудь… злого, но…

Гости Эрика громко зароптали, но Крака не обратила на этот ропот ровно никакого внимания.

– …но я посмотрела на твою невесту и передумала, – закончила она. – За ней стоит огромная сила. Её отец – прямой потомок бога… не нашего бога, вендского, но всё равно потомок бога. Спорить с такой силой, конечно, великая честь, но мне, старой, она уже не под силу. Держись своей невесты, Эрик-хёльд, и она принесёт тебе удачу. Запомни, что я говорю тебе, будущий конунг.