Земля последней надежды. Свиток 1. Дети конопатого бога

– Оставь, – остановила его Грозовита. – Она, небось, где-нибудь в лесу уже, на волке скачет к дому своему. Ты его и найти-то не сможешь. Дорога сама в кусты упрётся либо на глазах твоих травой порастёт так, что ни пройти, ни проехать. И никто не сможет, коль она сама того не захочет.

А как же мы с Эриком тогда, в бурю её нашли? – смятённо подумала Горислава, слабой рукой отодвигая руки Бориса – брат пытался помочь ей пролезть в дыру лаза. – Или она сама того хотела? Но зачем ей это нужно? Что той ведьме нужно от меня и от Эрика, от конунга?

А за спиной Грозовита продолжала говорить Борису:

– Не следовало бы тебе после таких слов выходить в море хотя бы пару дней, да жертвы бы принёс богам, чтоб оборонили… мало ль что она вытворить может.

– Наши боги тут не властны, – с досадой ответил Борис.

– Наши боги властны везде, где есть мы! – возразила ему в ответ мать конунга. – На тридцать вёрст к полуночи лежит поселение варягов, Вендель зовётся. Там и святилище есть, где Свентовиту кланяются. Всё ж ближе к Перуну и Велесу, чем к Одину и Тору. Хотя в море здесь хозяева Ньёрд, Эгир и Ран, тут ты прав…

Горислава спускалась по лестнице, словно в тумане и не слышала и половины того, о чём говорят брат и свекровь.

Их брак будет проклят от богов из-за этой ведьмы, и Эрик не проживёт долго…

Их брак не будет проклят, но ведьма зарится на их дитя, и Эрик не проживёт долго…

Она сама тоже погибнет в той битве, в которой убьют Эрика…

Горислава поняла вдруг, что ещё немного – и она окончательно сойдёт с ума, но тут её вдруг окликнул незнакомый голос:

– Госпожа!

Окликнул по-варяжски, не по-словенски даже, но она радостно вздрогнула, поняв вдруг, что мир не стал крохотным тёмным шариком на морщинистой ладони старой ведьмы, миром, в котором хохот этой ведьмы – это гром, а её пальцы в любой миг могут сжаться, и тогда берега встанут дыбом, складываясь, словно переплёт книги, которую надоело читать… Родственная речь воротила её к жизни, и Горислава замерла около лестницы, опять одержась за лестничный косоур.

– Да что с тобой, сестра? – опять встревожился Борис. – Никак эта тварь тебя сглазила?

– Да нет, брате, – попыталась улыбнуться Горислава. – Это я просто испугалась.

Она встряхнулась, приходя в себя, и оборотилась:

– Кто звал меня?

Невысокий коренастый хирдман в праздничном синем плаще поверх такой же синей рубашки стоял невдалеке от ворот, озадаченно глядя на Гориславу, Грозовиту и Бориса.

– Госпожа, – повторил он по-варяжски. – Меня прислал к тебе Дагфинн-годи, чтобы сказать тебе, что избрание состоялось! Радуйся, госпожа! Эрик Анундссон стал, наконец, конунгом свеев!

Горислава метнула стремительный взгляд на свекровь – не обиделась бы Грозовита, что сын в первый након велел рассказать о своей первой победе не ей, матери, а жене. Но Грозовита только понимающе склонила голову, и лёгкая улыбка тронула её губы – не время было теперь считаться, кто больше дорог новому конунгу свеев.

– Где он сейчас? – спросила она, опередив-таки Гориславу на долю мгновения.

– Сейчас конунг в святилище, собирается приносить жертву. Он звал тебя, госпожа (поклон в сторону Грозовиты – догадался-таки!), и тебя, госпожа (поклон в сторону Гориславы) присутствовать при этом. И ты тоже пожалуй, господин, – хирдман поклонился и Борису, который всё ещё часто дышал сквозь стиснутые зубы.

Святилище было совсем рядом (по словенским меркам, в версте всего от посёлка), но благородный человек и такое расстояние не может пройти пешком. В земле фиордов для таких поездок чаще пользовались лодками, но до берега было столько же, сколько и до святилища, к тому же в святилище водного пути нет.

Слуги уже выводили осёдланных коней, непонятно когда успев понять, что случилось.

– Как тебя зовут? – спросила благодарно Горислава у хирдмана, хватаясь за высокую луку.

– Родители назвали меня Вышаном, здесь же больше Витцаном кличут, а мои товарищи-хирдманы прибавили к этому ещё прозвище Костлявый, когда увидели, что я в одиночку могу съесть полбарана, – ответил он, подсаживая дроттинг в седло. – Я варин, из Венделя, служу Дагфинну-годи.

Он сам, дождавшись, пока сядут в сёдла и госпожа Грозовита, и Борис, тоже вскочил в седло – указывать дорогу конунговой родне (они бы и сами не заблудились, но не приличествует благородным ехать в такое место и по такому случаю без провожатых!) – и добавил:

– Годи потому именно меня и прислал к тебе, госпожа, чтобы тебе радостную новость сообщили на твоём языке. Опричь меня в хирде у Дагфинна только один варяг, да он болен сегодня.

Святилище находилось около самых курганов, они окружали его с трёх сторон, отгораживая от леса и гор.