Земля теней

Конечно, препятствия будут, да только никаких препятствий нет для законной жены и леди. Теперь послушай еще вот что: я с тобой так говорю, потому что ты хорошая девушка, и я люблю тебя гораздо больше, чем ты меня, и я хотела бы видеть тебя благополучной и счастливой – глядишь, и ты тогда не забудешь свою старую тетушку. Советы я тебе даю, потому как некоторым не сильно понравится, если ты вдруг станешь леди Грейвз. Да, многие бы отдали все, чтобы помешать этому: Сэмюэл Рок, например, ему такая мысль ненавистна; да только с баронетом ему не тягаться… хоть я и сомневаюсь, что когда-нибудь получу от сэра Генри столько, сколько могла бы получить от него – уж кем-кем, а богатой женщиной тебе с капитаном точно не стать. Однако всем нам иногда приходится чем-то жертвовать, и я пожертвую собой ради тебя, Джоанна. Теперь, если хочешь, я передам от тебя записочку в Рошем, но, возможно, тебе лучше немного подождать и отправиться туда самой.

Джоанна выслушала эту длинную речь со смешанным чувством изумления и презрения. Трудно сказать, какая черта теткиной натуры вызывала у нее большее омерзение: грубость, хитрость или алчность. Однако более всего ее терзало то, что тетка считает ее способной на столь позорный заговор против Генри. Каков же должен быть разум женщины, которая может с легкостью предполагать наличие такой подлости в других? И что же Джоанна сделала такого, чтобы ее до такой степени неправильно поняли?

Она глубоко вздохнула и сказала прямо и просто:

– Я не понимаю вас, тетушка. Я не собираюсь выходить за капитана Грейвза.

– Хочешь сказать, что не втюрилась в него, а он – в тебя?

– Я сказала, что не хочу выходить за него! – сказала Джоанна, избегая ответа на грубый вопрос тетки. – Женитьба на такой девушке, как я, погубит его.

Миссис Джиллингуотер некоторое время смотрела на племянницу, а затем разразилась хохотом.

– Ого! Да ты у нас чистая душа, да? Сама невинность – осталось только ручки сложить на груди, да завеситься волосами, вот и станешь похожа на ангела, более пригодного для мраморного изваяния, чем для этого злого мира. Разве ты могла бы подарить кому-то поцелуй втайне? Твои губы сперва покраснеют и выдадут тебя, не так ли? Что касается женитьбы… если его маменька не одобрит ваш брак, ты никогда за него не выйдешь, никогда, как можно-с! Вот что, Джоанна, мое мнение о тебе становится все лучше с каждой минутой. Ты и вполовину не так глупа, как я о тебе думала. Ты помнишь, что я говорила тебе о Сэмюэле, и думаешь, что я уже получила от него денежки – а может, и от других людей – и теперь готовлю тебе ловушку, в которую ты должна угодить. Так вот, на этот раз – нет, так что можешь мне открыться. Впрочем, девочка, занимайся-ка своими делами так, как считаешь нужным. Я вижу, что ты вполне способна сама о себе позаботиться, и не стану портить твою игру. Я была слепой, глухой и немой все это время – даже более, чем ты думаешь, несмотря на все твое благонравие – так что побуду такой и дальше. Теперь я пойду, но напоследок скажу тебе откровенно: задаром я работать не стану, так что не начни жаловаться на наши плохие отношения, когда выскочишь за капитана, не то я найду способ тебе насолить, потому как есть вещи, которые тебе не захочется слышать, особенно когда ты уже станешь «миледи» и будешь уважаемой супругой баронета.

С этой шутливой угрозой на устах миссис Джиллингуотер вышла из комнаты.

После ее ухода Джоанна натянула простыню на лицо, словно хотела спрятаться – и заплакала от горечи и стыда. Она была тем, кем была – но разве она заслужила, чтобы с ней так разговаривали? Она предпочла бы сотню оскорблений от своей тетки, чем хоть один подобный комплимент. Как много знала эта ужасная женщина? Вероятно, всё… конечно же всё – иначе она не посмела бы так разговаривать. У нее больше нет ни капли уважения к племяннице, и это, по всей видимости, стало причиной того, что тетка вообразила, будто они с Джоанной равны по степени подлости и развращенности. Тетка не поверила, что Джоанна не хочет выходить за Генри – она убеждена, что эти слова продиктованы лишь хитростью. Что ж, возможно, и хорошо, что она не поверила… иначе кто скажет, что могло бы случиться!