Зеркала

Действительно, зря я стеснялась задавать вопросы, пытаясь быть сильной, независимой девушкой, которая делает все сама — в том числе добывает знания о новом для нее мире.

— Верно, — Кондор кивнул. — Они не принадлежали этому миру, но это не то же самое, что Древние боги. Не силы природы, получившие воплощение. Но и не то же самое, что и мы с тобой, конечно, — он усмехнулся. — Хотя ты вообще много разных версий услышишь, и вольна выбирать любую. Кроме запрещенных, конечно.

— А есть такие?

— Множество.

Я притихла.

— Если тебе будет интересно — расскажу. Как-нибудь, — он подмигнул мне с видом сообщника. — В обмен на рассказы о твоем мире. Предыдущие инки в этом плане были несколько… хм, ограничены во взглядах и удовлетворить мое любопытство не смогли. Ты как-то спрашивала меня, кому молюсь я.

Я кивнула. Да, спрашивала, когда мы стояли в галерее между двух башен и смотрели на Площадь Согласия в Арли.

— Люди видят в Дюжине покровителей каких-то моментов в жизни. Или не жизни. Обычные люди, — пояснил Кондор, начиная издалека. — У каждого из богов есть свои символы и предпочтения. И свои истории. Правдивые и не очень. Далеко не все деяния, которые пытаются приписать богам, действительно имели место в истории или были совершены кем-то из них. Вариантов одной легенды про создание Зеркала я находил пару десятков, и в каждом, веришь или нет, Богине приписывалась своя мотивация: от стремления создать Зеркало, которое будет показывать истинную суть вещей, до совершенно обыкновенного женского тщеславия.

— А на самом деле? — не удержалась я.

— Ты знаешь ответ, — фыркнул маг, словно бы я его слегка разочаровала своим нежеланием думать. Я смущенно моргнула, и он с тяжелым вздохом пояснил: — Мари, это ее личная дверь сюда, которой Многоликая по ей понятным причинам не пользуется. И, наверное, оно к лучшему.

Он поставил локти на стол и подпер кулаком голову.

Действительно, подумала я, к лучшему. Кто знает, чем сейчас обернется пришествие в этот мир одного из его богов? Уж лучше будет кто-то вроде меня, слабый, ни хрена не понимающий, кем можно выгодно управлять, если, конечно, он не преподнесет пару неприятных сюрпризов своим просчитавшимся кукловодам. Я прикусила нижнюю губу, стараясь не злиться от обиды. Все-таки, думала я, разглядывая кольца на руке своего Хранителя, если отбросить в сторону желание считать свою гордость уязвленной от попытки меня использовать, зла мне не желали. И другим — тоже не желали. Наверное.

— Каждый из двенадцати, — продолжил Кондор, видимо, решив, что вопросов у меня пока больше нет, — был сильным магом. Что бы там не пытались обычные люди придумать на этот счет. Но люди признают семерых, — пояснил он. — Остальных, включая Богиню, не считают покровителями магии.

— Я сейчас запутаюсь, — призналась я.

— Ничего страшного, выпутаешься. Для того, кто не вырос здесь, это сложно, понимаю, — Кондор ободряюще улыбнулся. — Вот именно эти семеро считаются теми, кто научил людей магии. При этом каждый из них в свое время совершил какой-то поступок, который можно было бы назвать подвигом.

— А остальные пять себя не проявили?

— Почему? Проявили, но не так ярко. Видимо, поэтому люди решили, что им можно оказывать чуть меньше почестей, — Кондор снова оглянулся на прочно засевших рядом с камином магов, нахмурился и, вытащив из кармана монеты, перехватил взгляд служанки и кивнул ей, мол, забирай. — Пойдем?

Это был не вопрос, а приглашение.

Я покорно влезла в пальто, которое мне галантно подали. Покидать немного душноватую, но полную приятных запахов теплую комнату, чтобы войти в зимний день, который сейчас стал более хмурым, чем был до этого, не слишком хотелось, но пришлось.

— Не злись, милая, — Кондор придержал дверь, выпуская меня на улицу. — Раз уж мы, наконец, дошли до моей веры, я должен тебе кое-что показать.

— Подожди, — я замерла в паре шагов от дверей и сунула руки в карманы пальто. — Ты же собирался рассказывать мне о своей семье и всем таком.

— Я веду к этому. Хотя тебе может показаться, что слишком окольными путями, — хмыкнул он и, смерив меня оценивающим взглядом, неодобрительно покачал головой. — Леди не ходят, держа руки в карманах, Мари.

— Я мерзну, — попыталась отбрехаться я, но наткнулась на довольную улыбку-оскал.

— У тебя есть перчатки. Надевай их и пойдем дальше.

* * *

— Школы магии, — сказала я себе под нос, но меня услышали.

— Скорее — методы. И склонности.

Да, так было вернее.

Я смотрела, как тяжелый комья снега налипают на мои сапоги, пока мы идем по брусчатке куда-то, не знаю, куда, и пыталась понять.

Их было семеро. Первый, самый главный, стал олицетворением власти и силы изменять реальность. Второй показал людям, что магия — искусство. Третий исцелял, четвертый общался с мертвыми, пятый вселял волшебство в простые вещи, шестой открывал двери в пространстве.

Седьмого звали Бранн, и он научил людей волшебству.