Читаем Зеркальной комнаты осколки полностью

Беленькая девочка из детства,Вспомни, я — тот самый мальчуган,При́нявший в злосчастное наследствоПервый твой безропотный обман…Верь мне, ничего не затевая,Запросто оставленный тобой, —Я тебя навеки называюДевочкой небесно-голубой!Краски разрушаются с годами…Вот, уже не первая гроза,Серыми холодными тонамиВыела мне карие глаза.Эта ли последняя и злаяВ нашей предназначенной беде?..Рос я, беспокойно размышляя:Как ты изменяешься и — где?Жил я, не подсчитывая силы…Было, что и двигаясь едва,Брел я через гиблые трясины,В солнечные веря острова!Девочка!.. Зачем же рассказалиПравду мне, хлестнувшую, как… ложь?В улочках, что нас короновали,Ты теперь блудницею слывешь…Светлая!.. Я всматриваюсь мимо —В лето, где под радужным дождем,Мокрые, счастливые, бежим мы —Мы, еще невинные, ни в чем…Май 1976 г.

Опять

Я забывался в яростном вине —Лечил бессилье выбродившим ядом…И дряблость преждевременная мнеЛегла на тело виснущим нарядом.Среди преступных всасывавших сил —Среди бездушья, подлости и фальши —Я маски скоморошечьи носилВ отчаяньи о юности пропащей.Писать мне страшно: змеями в душеКишат заматерелые пороки!И снова я захлебываюсь —                                       ужеБез воли,              без сознанья,                                  без тревоги…19.12.75 г.

К ночлегу

Куда идти? К кому стучаться?Везде одна — чужая дверь!..И если хочется смеяться,То плакать — больше… Не теперьЯ грезы юности разрушил…По улицам в июньский мракБрожу бездомен и не нужен,Пугая кошек и собак,Когда швыряю им, бродячим, —Таким, как сам! — паскудный стих…К друзьям? —                    В уюте им — незряче…К врагам? —                  Но тошно и без них!Пусть спят, в подушки зарываясь,Но снится пусть им — неспроста,Как гнусно, во́ром озираясь,Нырять в ночлежные места,Чтоб утром прятать от прохожихЗа во́рот мятое лицо!..Луна на опухоль похожа,Протухло лунное яйцо!Души́ луна не очаруетТому, кто звездами гоним…В подъезде парочка воркует,И каждый в парочке томимИной потребностью животной…А мне бы — блудному — одно:Прилечь, забыться — где угодно! —Но чтобы — глухо и темно!И, вздрагивая поминутноОт шорохов и мерзких снов.Считать, что в жизни бесприютнойЕсть прелесть затхлых чердаков!11.06.76 г.

«Тебя пугают наркоманы…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия