Зеркальный лабиринт. Выход есть всегда

На истоптанной земле под горой около древнего монастыря толпилась пестрая многоязычная толпа паломников и туристов. Погонщики верблюдов и ослов — бедуины, замотанные в цветные тряпки, — навязчиво предлагали всем совершить восхождение на гору, сидя на животных. Люди, как правило, не соглашались и поднимались сами.

Орел рассказал летающей ослице легенду о том, что, поднявшись на гору, получаешь прощение всех грехов. Если же ты поднимаешься, сидя на осле или верблюде, то прощение грехов получает животное, на котором ты ехал.

«Какие же грехи у меня?» — задумалась путешественница. Быстро перебрав в уме свою жизнь, она решила, что это — глупость и постоянное желание вкусно поесть.

Совершив дальний и тяжелый перелет, она забыла о своей несчастной любви к прекрасному юноше. Бирюзовые моря, голубые глаза озер, позолоченные солнечными лучами долины, и постоянно меняющееся небо сказочной мозаикой остались в ее душе. Красоты земли и неба вытеснили иллюзии, еще вчера казавшиеся вопросами жизни и смерти.

«Так кто же я — птица или осел? А может, ни то ни другое? А вдруг я — человек в ослиной шкуре? — Эта мысль пронзила ее сердце. — Жалко, что здесь нет Сфинкса. Он бы мог ответить на этот вопрос».

«Ответы на все вопросы находятся внутри тебя. Может быть, ты узнаешь их, преодолев все трудности пути», — вспомнила она слова своего мудрого учителя.

«Буду подниматься на гору», — решила ослица, как вдруг один из бедуинов, заметив бесхозное животное, незаметно приблизившись, накинул на него тяжелое седло.

Поклажа сдавила крылья. Малышка рванулась, пытаясь освободиться из плена, но было поздно. Бедуин крепко держал поводья.

— Спасибо, Аллах, за подарок, — бормотал он, исподтишка оглядываясь, нет ли поблизости хозяина животного.

Убедившись, что ослицей никто не интересуется, ее новоиспеченный владелец издал громкий гортанный звук, хлестнул малышку плетью и погнал на гору.

Подчинившись человеку, она медленно двинулась в путь. «Летела, летела и прилетела, — думала пленница, качая головой в такт шагам. — Никакая я не птица и тем более не человек. Я обыкновенная ослица, и у меня свой ослиный путь. Наверное, поэтому я не могу найти ответы на свои вопросы. Вечно спрашиваю совета у других. А может, вопрос появляется тогда, когда готов ответ?» Потрясенная этой мыслью, малышка замерла.

Увидев, что животное остановилось, погонщик страшно разозлился. Ему никогда не приходило в голову, что ослы могут думать. Он всегда относился к ним как к бессловесным тварям, которые должны подчиняться человеческой воле.

Все свои жизненные неудачи человек вложил в удар хлыста, который обжег нежную кожу думающей ослицы. Громко закричав от боли, она тронулась с места. Прекрасная мозаика, собранная во время полета, рассыпалась.

Вскоре бедуин посадил на ослицу уставшую девочку. Ее отец пошел следом за ними.

«Зачем он взял ребенка с собой? — размышляла ослица, отгоняя хвостом мух от раны, оставленной хлыстом. — Понятно, что у мужчины грехов полно, но ребенка зачем мучить тяжелым подъемом?»

Дорога становилась круче, идти было все труднее. Ослица осторожно переступала копытами по узкой дороге, которая, словно нарочно, подбрасывала скользкие камешки под копыта.

Около каменной развалюхи бедуин сделал привал. Девочку сняли с уставшего животного, и все пошли в убежище, предназначавшееся для отдыха паломников.

Ослица увидела в окне, как толстый араб в засаленном халате зажег керосинку и поставил на нее прокоптившийся медный чайник.

Наконец у малышки появилась возможность посмотреть по сторонам. Идя по опасной тропе, она смотрела только на землю, чтобы не оступиться и не уронить ребенка.

«Ты должна решить, что хочешь увидеть на горе — рассвет или закат», — опять вспомнила ослица слова Сфинкса.

— Я так хотела увидеть рассвет, получить ответы на свои вопросы! Почему же этого не случилось?! — крикнула она в небо, и слезы потекли из глаз.

— Нужно напоить осла, — сказал хозяин лачуги, услышав вопль животного.

— Обойдется, — буркнул бедуин.

***

Небо над горами переливалось самыми нежными оттенками. Вдруг на нем темной запятой появилась птица. Она стремительно приближалась к плачущей ослице. Мгновенье — и перед ней очутился знакомый орел.

— Почему ты стоишь, летающее чудо? — Он камнем упал на землю.

— Я не могу больше летать, — ответила малышка, глотая слезы.

— Что случилось? Ты заболела? — встревожилась птица.

Оттого, что кто-то за нее переживает, ослица заплакала еще сильнее.

— Ты можешь делать воду? — поразился орел, глядя на слезы, вытекавшие из глаз малышки.

— Я все могу, — ответила та, не думая о сказанном.

— Тогда лети со мной!

— Мои крылья придавлены седлом, и мне его не скинуть.

— Кто тебе это сказал? — рассмеялся орел. — Ляг на бок, потрись о землю, и ты освободишься.

«Как же я раньше не догадалась об этом!» — обрадовалась ослица.

Расправив затекшие крылья, она сказала кружившей над ней птице:

— Спасибо, но я не могу лететь с тобой.

— Почему?

— Я должна пройти свой путь. Мне до сих пор непонятно — кто я и зачем мне крылья.

— Крылья даны для свободы! — воскликнул орел и улетел.