Зеркало Кассандры

– Противоположности сходятся, – засмеялся Ким. – Сверхразвитый человек реагирует на окружающий мир так же, как неразвитый.

– Да, невротики трудно адаптируются в обществе. Обычно они совсем не следят за собой, тело для них мало что значит, главное – умственная деятельность.

Кассандра вспомнила беспорядок в комнате брата в доме родителей. Вспомнила его фотографию с длинной немытой челкой, падающей на лицо.

– Они что, ходят грязные? – с интересом осведомился Ким.

– Да, очень. Некоторые вообще не моются, потому что боятся воды. В период возбуждения забывают о сне и еде, обо всем, что мы привычно делаем каждый день. Они обладают необыкновенной харизмой, острым умом, несомненным обаянием, но вместе с тем внушают страх и на самом деле являются инвалидами.

Филипп Пападакис говорил с восхищением, смешанным с неприязнью.

– У них бывают периоды подъема, эйфории, потом они гаснут, у них тусклые безжизненные глаза, они отказываются общаться.

Как тот мальчик, рисовавший карту Коннектикута, он давал понять, что не хочет говорить.

– Другие люди для них не существуют. Они одиноки. Нет человека более одинокого, чем невротик. Но и у них бывают приступы романтизма, когда они судорожно пытаются наверстать свою отъединенность. И тогда устоять перед ними…

На лице директора засияла восхищенная улыбка.

– Невозможно…

Кассандра взглянула на часы. 18 %. Лишние 5 % от ее сердечного волнения. Вряд ли гениальный мальчик, стремящийся к совершенству, станет опасным, если разочаруется.

Директор замолчал, погрузившись в воспоминания о своих учениках-пациентах.

– Значит, мой брат невротик?

– Не обычный невротик. Ваши родители постарались сделать его таким. Эксперимент 23.

Кассандра обвела взглядом странных детей и невольно вздрогнула.

– И как же они это сделали? – спросила она.

Директор не ответил на ее вопрос и продолжил:

– Среди наших предыдущих учеников было двадцать два подопытных. Потом ваш брат и вы, Кассандра. Вы были последним самым удавшимся опытом. Эксперимент двадцать четыре.

Кассандра подскочила к директору и схватила его за руку.

– Вы мне не ответили! Как можно превратить ребенка в аутиста? Говорите!

– Извините. Вы…

Сумасшедшая?

– Эксперимент вашей матери.

– Как? КАК?!

Директор строго посмотрел на Кассандру и отчетливо произнес:

– Ваша мать помогла вам стать аутичной, чтобы вы осуществили мечту вашего отца.

Девушка с большими светло-серыми глазами замерла, не решаясь понять сказанное.

– Моего отца?

– Да. Вспомните. Ваша мать занималась детьми, ваш отец будущим. Именно поэтому вас назвали Кассандрой. Я же говорил, ваше имя – ключ ко всему остальному. Вас назвали так ради вашего дара.

Он старается мне внушить… Что же именно? Неужели мне не случайно дали имя Кассандра?

Филипп Пападакис улыбнулся печальной улыбкой. Он был очень спокоен и уверен в себе.

– Рад был повидать вас, мадемуазель. Что бы вы ни думали, я очень к вам привязан.

Кассандра выхватила нунчаки из-за спины Кима, накинула цепочку на шею директора и стала его душить.

– Что со мной сделали? Говори!

Дети поглядывали на них с недоумением. Ким взял Кассандру за руку:

– Не тяни, Принцесса, ты его задушишь. Если хочешь, чтобы он заговорил, дай ему возможность дышать.

Филипп Пападакис судорожно вдохнул воздух, закашлялся, перевел дыхание, вздохнул и медленно выговорил:

– Вы крайне грубы.

– Говорите, или я затяну потуже.

– Ваш брат… Только он знает, что именно предприняли ваши родители относительно вас. После теракта, когда я забрал вас в интернат, вы были такой, как сейчас. Ваше левое полушарие снабжает вас видениями и делает вас сверх меры свободной. Так что если вы хотите узнать вашу тайну, помочь вам может только Даниэль.

– Где я могу его найти? Дайте мне его адрес.

– Я не знаю его адреса.

Кассандра вновь пригрозила директору нунчаками.

– Я знаю только, что после несчастного случая на Монпарнасе он работает в министерстве будущего.

Дети потихоньку окружили их. Ким про себя отметил их сосредоточенные напряженные взгляды. Они смотрели, почти не мигая. Редко, когда он видел такое заинтересованное внимание. Они вбирали информацию и не собиралась упустить ни крошки.

116

Значит, я в самом деле чудовище, невротичка, подопытный кролик, на котором мои родители демонстрировали свои, не слишком одобряемые коллегами теории по работе мозга! Мое правое полушарие освободили от контроля левого! Поэтому я стала такой чувствительной. Возможно, поэтому оказалось стертым мое прошлое, и я стала видеть будущее.