Зеркало Кассандры

Во сне я побывала в стране сладостей, а в реальности попала в страну книг. Вместо радостей для желудка радость для мозгов.

– Полюбуйся результатом синих мусорных ящиков для газет и журналов, – насмешливо объявил Ким.

– Я думала, из них снова делают бумагу, – сказала Кассандра.

– Я тоже так думал. Но и тут то же самое, что с батарейками. Уверен, что поначалу действительно делали бумагу. А потом в цепочке что-то крякнуло. Ошиблась мелкая сошка в городском управлении, разругались профсоюзы мусорщиков, возникли проблемы у сортировщиков, и вот, чтобы не заморачиваться, грузовики сваливают макулатуру сюда.

Кассандра подошла поближе и сразу увидела Астерикса и Блуберри, любимые комиксы, хоть и подпорченные непогодой и крысами, но вполне еще читаемые.

Грызуны так и шмыгали среди пестрых обложек.

– Слушай! Если выйти на букинистический сайт в интернете, можно заработать кучу денег. Уверена, здесь найдутся те еще раритеты!

Кассандра покопалась и увидела книги в кожаных переплетах, иллюстрированные энциклопедические словари, среди них очень старые.

Ким тоже подобрал книжку, сдул с нее пыль и прочитал:

– «Отверженные» Виктор Гюго. Это что такое?

– Это о бедняках, которые вместо того, чтобы спокойно жить на свалке, маялись в городе со всеми своими бедами и, не сомневайся, огребли множество неприятностей.

Ким еще покопался и вытащил книгу, переплетенную в кожу.

– Классика сразу видно. Вот погляди, Вольтер. Читаю фразу наугад: «Что скажешь человеку, который объявил: во имя своей религии он убьет тебя и заслужит этим рай». Проблема сегодняшнего дня, не находишь?

– Я читаю только научную фантастику.

Ким подвел Кассандру к соседней груде книг.

– Надо же! Научной фантастикой увлекаются обычно парни. Но лично я ее не читаю. По мне, это литература второго сорта.

Я бы удивилась, не услышав от него этого расхожего мнения снобов.

– Я люблю поэзию, красоту и певучесть. Дурацкие неправдоподобные истории мне даром не нужны. Научную фантастику придумали англичане в семидесятых. В любом случае это вчерашний день.

Неужели интерес к будущему можно оставить в прошлом?

– Научную фантастику никто не любит. Я не знаю ни одного серьезного критика, который бы интересовался такой литературой.

«Расщепить атом легче, чем уничтожить предрассудок», – сказал однажды Эйнштейн.

– Знаешь, кто для меня самый серьезный критик? – спросила Кассандра.

– Кто, Принцесса?

– Время. Время не щадит плохих заурядных книг, зато хорошие, даже если не стали особенно знаменитыми, со временем возвращаются и остаются навсегда.

Не случайно позабыты сентиментальные романы о светских щеголях. Мы читаем тех, кто потрясает воображение. Франсуа Рабле, Эдгар По, Жюль Верн, Айзек Азимов, Борис Вьян лучше справляются с потоком времени, чем их славные современники, авторы самовлюбленных автобиографий, которым курили фимиам критики. Остаются те, кто писал, желая изменить свою эпоху. Бедняге Киму этого не понять, так что и объяснять не стоит.

– Вау! Не думаю, что среди научной фантастики есть хоть одна стоящая книга. Белиберда для детей.

Дети полны любопытства, и в этом их преимущество перед взрослыми, которые не сомневаются, что им все известно.

– Лично я люблю исторические романы. Это тебе не какие-то беспочвенные бредни. Серьезные писатели описывают жизнь реально существовавших людей.

Эти писатели не фантазируют, не привносят ничего нового, ничего не создают. В лучшем случае их творения – память и свидетельство. Они старательно воспроизводят события, задуманные Господом Богом, великим сценаристом Вселенной. Богу принадлежит копирайт исторических романов, потому что Он создал и героев и события. Несмотря на весь свой ум, Ким, как большинство людей, боится будущего. Он делает вид, что презирает его. Он от него защищается.