Зеркало (СИ)

Взвесил в руке и залепил парню прямо в грудь, но тот ловко увернулся и сходу зафигачил снежком Ваське в моську.

— Купишь себе что-нибудь ненужное.

— Гондоны у меня есть, а вот задницы неоприходованной нету! — бросился на него Васька. Поймал, завалил в сугроб, залез под пуховик руками и защекотал.

— Ха-ха-ха! Отпусти! Я щекотки боюсь!

Алекс барахтался в сугробе, отбивался и в какой-то момент даже сумел завалить Ваську на спину. Сел на него верхом, тяжело дыша сквозь тонкую ткань нарисованного рта маски:

— Я тебя победил! Делай прорубь!

— Это я тебя победил! — мигом поменялся с ним местами Васька. — Раздевайся!

— Что, прямо тут? В сугробе?

— В баню идем.

— Послушай, может…

— Или ты раздеваешься, или купание в реке ждет до лета.

Алекс помолчал. Слепил снежок. Прилепил его наглому спорщику на лоб на манер рога (тут же, правда, отвалившегося) и неожиданно сказал:

— Идем. Спать я с тобой не буду, но обнаженным покажусь. Чтобы не пытался больше меня без маски застукать.

Васька на такую лёгкую победу не надеялся от слова совсем и настолько растерялся, что послушно поднялся на ноги, вытащил парня из сугроба и даже сделал пару шагов в сторону бани.

— Ты бы видел сейчас свое лицо, «влюбленный». Придурок ты.

В голосе, раздавшемся из-за спины Васьки, было столько горечи, что половину деревни отравить можно, и это подкосило его окончательно. Научно-спортивный интерес умер, а вместо него возникло что-то настолько теплое и пушистое, что Ваське стало здорово не по себе. Он решил подумать об этом позже. Дошел до бани, открыл дверь и посмотрел на парня в маске серьезнее некуда:

— Выбор за тобой!

Алекс прошел мимо него, задрав нос, за что и поплатился: запнулся о коварный порожек и чуть не рухнул в предбанник, но Васька был начеку и растяпу придержал. Только хрустнуло что-то у него в левой ноге нездорово.

— Блять! Не хватало еще протез сломать.

— Чего сломать?!

— Протез! — вырвался из его рук парень. — Свет включи, ни хера не видно.

Васька щелкнул выключателем и закрыл дверь на улицу. Алекс, не глядя на него, снял пуховик, толстый вязаный свитер, стянул до середины бедер жуть какие узкие джинсы и плюхнулся на скамейку. Завозился с узлом на высоких ботинках. От души матюкнулся, раздраженно стянул маску с головы и кинул ее в дальний угол.

— Дай, помогу, — опустился перед ним на колени Васька.

Распутал узел, распустил шнуровку, аккуратно снял оба ботинка и увидел вместо левой ступни пластиковую подделку.

— Твою ж…

— Это не самое страшное, — грустно сказал Алекс, запуская руку в Васькины волосы. Поиграл ими, пропуская отросшие за зиму пряди сквозь пальцы.

— А что самое страшное? — посмотрел на него Васька и осекся.

Разделенное полосками тонких шрамов и стяжками ожогов на довольно страшную левую и ангельски прекрасную правую половину лицо молодого парня выбило из Васькиных легких воздух.

— Ап… Но… Как же…?!

— Авария. Я выжил, а прекрасная женщина, мой самый близкий друг, погибла. Я отдал бы все на свете, чтобы поменяться с ней местами.

— Даже не мечтай! — отрезал Васька, аккуратно прихватывая падшего ангела за шею, под затылок, широкой ладонью.

— Почему?

— Потому что ты должен мне стриптиз. Если все еще хочешь купаться в проруби, конечно.

— Хочу.

— Тогда раздевайся, — скомандовал Васька, но руку с затылка не убрал, разглядывая лицо Алекса тщательнее некуда.

Не так уж и страшно, если разобраться. Шрамы — фигня, они мужчину только украшают, а вот ожоги… Не самое приятное зрелище, но и не самое отвратительное. Да и не такие уж они и большие. Подумаешь, паутина от виска тянется. Вроде как татуировка, только белая. Два длинных уха к виску, моська на скуле, пузико и лапы на щеке. Зайка. Единственный и неповторимый. Весь в хозяина. Эта мысль Ваське понравилась так, что он улыбнулся.

— Что смешного?!

— Как тебя зовут, зайка?

— Охуел? — мигом вернул Ваську на землю ни фига не белый и не пушистый кролик, а вредный и зубастый писец. Засверкал карими глазами на манер прожекторов. — Я те за зайку очко на глаз натяну, понял? Называй меня, как и раньше, Алексом. Что за глупый вопрос?

— Не такой уж вопрос и глупый. Ты Александр или Алексей?

— Какая разница?

— Большая.

— Алекс я — и точка! — насупился парень и вырвал-таки из лап Васьки голову. — Помоги джинсы снять. Только аккуратно! Присоска вакуумная у протеза, чтоб ее, отвалилась.

Васька помог ему не только с джинсами, но и со всем остальным. Ужаснулся нездоровой худобе (понятно, почему Петрович, повар от Бога, злой, как собака, и молчаливый, как могила, ходит), отхлестал в парилке от всей души за все хорошее, отмыл после, одел и донес до дома на руках (каких-то жалких 45 кило, чего там нести-то?).

— Чудо ты конопатое, Василь, — сонно прошептал Алекс, сворачиваясь на постели в своей безумно-белой спальне в клубок. — Повезет тому, кому ты достанешься.

— Хочешь, я достанусь тебе?

— Я такое счастье не заслужил.