Зет

Наконец было принято решение «по существу дела», и оно разочаровало всех, в том числе, конечно, и Хадзиса. В тот день он прочел газеты всех партий и направлений, и каждая толковала этот документ на свой лад. Наиболее оптимистичные журналисты писали, что теперь следствие должно заняться высокопоставленными лицами. Некоторые останавливались лишь на одном пункте решения и задавали вопрос, действительно ли перелом черепа Зет произошел в результате удара дубинкой. Другие ликовали по поводу того, что нет приказа о новом предварительном заключении офицеров жандармерии и что таким образом фактически с них окончательно снимаются обвинения, на основании которых Следователь посадил их в тюрьму. Нашлись такие, кто пошел еще дальше и напал на Следователя за то, что «на допросах стряпались ложные показания и искажалась истина». Это решение пересмотру не подлежало, так как на суде, который должен был когда-нибудь состояться — если он вообще состоится, — «четырем офицерам жандармерии предъявили бы обвинение в «нарушении долга», а не в «пособничестве умышленному убийству человека». Продолжить следствие предлагалось лишь для выяснения следующих моментов: 1) получил ли Зет удар дубинкой в то время, когда его сбил грузовичок; 2) каким был контрмитинг, стихийным или организованным; 3) контролировался ли полицией район, где был ранен Пирухас; 4) кто отвечал за нарушение общественного порядка.

Из всего этого Хадзис сделал вывод, что принятое решение, не приостанавливая судебного дела, затягивало его, спускало на тормозах; а пока документы будут пересылаться из одного учреждения в другое, из суда в суд, люди потеряют живой интерес к убийству Зет, которое в конце концов затмится каким-нибудь новым потрясающим событием.

А Хадзис проявлял нетерпение. Он хотел поскорей предстать перед судом и рассказать о своем прыжке в грузовичок Янгоса. Он хотел увидеть воочию положительные результаты своего поступка.

Но вот опубликовали наконец докладную записку Хлороса, и она произвела впечатление камня, упавшего в воду, которая казалась раньше спокойной и прозрачной, потому что в нее налили растительного масла. Хадзис знал, что рыбаки льют в море масло, смешанное с песком, чтобы лучше видеть в глубине, когда они ловят гарпуном осьминогов. А через несколько дней прокурор Ареопага обратился к министру юстиции с оправдательным письмом, явно подтверждающим докладную записку Хлороса. Не отвергая ни одного из пунктов докладной записки, где он обвинялся во вмешательстве и попытке оказать давление, прокурор Ареопага по-своему трактовал их. То есть в своем оправдательном письме он не отрицал ни того, что пытался натолкнуть Следователя на толкование, что Зет собирались проучить, ни того, что он предложил расчленить следствие на четыре части, выделив физических виновников преступления, моральных виновников, полицейских и участников контрмитинга. Итак, если бы согласились с тем, что Зет всего-навсего собирались проучить, то дело об этом преступлении разбили бы на четыре независимых друг от друга судебных дела. И тогда Янгос и Вангос, как физические исполнители, получили бы по нескольку лет тюремного заключения, Главнозавр и Мастодонтозавр понесли бы наказание как морально виновные, полицейские, как не имеющие отношения к преступлению, отвечали бы за невыполнение служебного долга, а участники контрмитинга, тоже как не имеющие отношения к преступлению, несли бы ответственность за нарушение спокойствия в городе. Таким образом, высокопоставленные лица не попались бы в сети следствия. А позже они, наверно, помиловали бы Янгоса с Вангосом, и все бы кончилось прекрасно, тем более что ни тот ни другой никогда бы не проболтались. И тогда дело Зет было бы похоронено с церковными почестями. Прокурор Ареопага ничего не отрицал. Глядя со своей колокольни, он лишь произвольно истолковывал факты. Но в письме к министру он допустил один промах: зарвавшись, он сообщил, будто Никитаса никто не избивал, а студент не был острижен жандармом. Он упомянул и о безбожной политической спекуляции делом Зет и осудил свободную публикацию в печати всяких сообщений, связанных со следствием. Но ведь именно журналисты помогли следствию, рассуждал Хадзис. Как им не печатать того, что они сами раскапывают? При другом следователе разбирательство дела давно бы прекратилось. Но этот Следователь оказался крепким орешком и испортил врагам всю музыку. Благодаря его упорству и смелому прыжку Хадзиса обман не удался. Следователь расправил плечи и стал выше тех, кто превосходил его по возрасту, опыту и чину.

«А за что дают ордена генералам на войне? — думал Хадзис. — Этими орденами прикрывают они свою трусость. И ничего больше. Герои встречаются в роте, будь то капитан, сержант или простой солдат. Они бросаются в огонь, а потом их славу присваивают себе другие».

Наконец министр юстиции наложил взыскание на прокурора Ареопага и, обвинив его в нарушении судейской клятвы, отстранил на полгода от должности.