Зет

— Мы хотим каждый по два, — сказал столяр.

— Вы что, спятили?! — воскликнул Бровач. — Хоть раз в своей жизни видели вы такую уйму денег?

— Иначе дело не пойдет. Очень сожалеем, — сказали оба в один голос.

— Эка, куда хватили, ребята. Ну и занесло вас, — урезонивал их Бровач.

— Мы все ставим на карту, господин Префект. Разве этого мало?

— Последняя цена?

— У нас не такой товар, чтоб торговаться. Мы продаем вам свою жизнь, — сказал Хадзис.

— Каждому еще по двести. Идет?

— Все зависит от того, что нам придется говорить, — сказал Никитас.

— Ты, — Бровач повернулся к Хадзису, — скажешь, что задержал Янгоса с помощью полиции. Что Зет чуть живого положили в фольксваген, а там его прикончили коммунисты. Что в больнице, где ты лечился, тебя посетил член ЭДА и просил дать показания, будто Вангос в грузовичке был вооружен пистолетом. Ты можешь ограничиться этим, и мы будем тобой вполне довольны. Видишь, мы не стремимся лишить тебя славы. Ты прыгнул на ходу в грузовичок. Ты выдержал бой. Но, думаю, гордость твоя не пострадает, если ты скажешь, что тебе помогли полицейские. Что же касается прочего...

— А откуда я могу знать, что коммунисты прикончили Зет в фольксвагене, если сам я в то время был в кузове грузовичка?

— Скажешь, что слышал от других. А ты, — Бровач повернулся к Никитасу, — скажешь, что действительно знал Янгоса и нанимал его перевозить мебель, но что в то утро он не проболтался тебе, как ты утверждал раньше, будто в первый раз за свою жизнь выкинет такой номер... наверно, даже убьет человека.

— Откуда же я взял это? С неба?

— Нет, к тебе пришел один левый деятель и подучил тебя сделать такое заявление. Кроме того, ты скажешь, что в тот день, когда везли останки Зет из больницы АХЕПАНС на вокзал, ты сам упал на мостовую, а потом утверждал — подученный теми же самыми учителями, — будто тебя избили, чтобы тебе не повадно было жаловаться Прокурору.

— Существует вполне авторитетное заключение, что меня избили.

— А ты будешь стоять на своем. Теперь слушайте внимательно оба, вы скажете также, что премьер-министр, когда вы ходили к нему, заявил вам буквально следующее: «Даже если бы вы ничего не сделали из того, что мы наметили для вас в деле Зет, мы бы все равно свергли правительство».

— Этого я не могу сказать, — возмутился Никитас. — Кто я такой, чтобы возводить напраслину на самого премьер-министра?

— Дело о клятвопреступлении легко аннулировать с помощью двадцати тысяч. Вы свергли Караманлиса, вы и посадите его обратно.

— Хорошо, — согласился Хадзис, — мы скажем все, что вы требуете. Но что будет, если кто-нибудь из арестованных расколется и выложит правду? Мы все тогда влипнем.

— Никто из арестованных не расколется. Им совсем неплохо в тюрьме.

— Я читал в газете, что Янгос чуть не покончил с собой, приняв люминал.

— Он выкинул этот номер, чтобы выйти ненадолго из тюрьмы и побывать в Нижней Тумбе, — объяснил Бровач. — Ему не терпелось посмотреть на свой грузовичок.

— А если расколется Мастодонтозавр?

— Он железный... Ну как, согласны?

— Когда мы получим деньги?

— Как только подпишете показания. Я их для вас приготовил.

— Наличными?

— Нет, чеки.

— Так не пойдет, — возразил Никитас. — Лиры. Только золотые лиры. В мешочках.

— Теперь принято расплачиваться чеками.

— А если они не имеют обеспечения в банке?

— Вы что, за авантюриста меня принимаете?

— Мы, господин Префект, вас очень уважаем. Куда уж больше!

— А заграничные паспорта? — спросил Хадзис. — Вы выхлопочете их для нас?

— Это я беру на себя. — Бровач выложил на стол свой пистолет. — Будьте осторожны. Эти дни все должны решить. И не забудь, Тигр, принести мне магнитофонную ленту. — Вдруг лицо его показалось Хадзису и Никитасу чрезвычайно внушительным: сросшиеся брови, тяжелый взгляд. Молчальник в углу раскрыл свой портфель. — Послезавтра здесь же, в восемь, — прибавил Бровач.

Хадзис и Никитас ушли никем не замеченные: им пришлось перелезть через забор, потому что в тот день был праздник жандармерии и двор военного склада был ярко освещен.

До вторника, назначенного для встречи, оставалось два дня. За это время Хадзис успел купить чистую магнитофонную ленту и позвонить «куда следует», чтобы бывшего префекта поймали «с поличным».

Во вторник Никитас тщательно вымыл руки, чтобы они не пахли политурой, побрился, переоделся и в половине девятого встретился с Хадзисом возле табачного магазина Папаспироса. Там они сели в такси и поехали в Холаргос.

Бровач и молчальник уже ждали их. Окна были закрыты листами синей оберточной бумаги, чтобы с улицы не было видно, что происходит в комнате. Хадзис тут же отдал магнитофонную ленту. Бровач выдвинул ящик письменного стола и хотел достать заранее заготовленные показания, как вдруг дверь сама собой отворилась и на пороге появился новый шеф жандармов, при смене правительства назначенный вместо Супергенерала; он был в сопровождении своего адъютанта. Бывший префект вскочил и вытянулся как по команде «смирно».

— Господин Бригадный генерал... — пролепетал он.