Жак-француз. В память о ГУЛАГе

Каждые три или четыре дня заключенных, путешествующих в «столыпине», выгружали и тщательно дезинфицировали. В ГУЛАГе была хорошо организована санитарная служба. Ее задачей было поддерживать в хорошем состоянии эту рабочую силу, необходимую для индустриализации советской империи. «У этой системы подавления и эксплуатации было по меньшей мере три цели. Первая, о которой говорилось, – поиски козлов отпущения, виноватых в том, что утопия никак не воплощается в жизнь и сроки ее осуществления отодвигаются всё дальше за горизонт. Вторая – запугать население, чтобы ходило по струнке. Третье – заставить массу заключенных вкалывать. Как только где-нибудь требовались рабочие руки, туда посылали заключенных.

Начальники лагерей всегда приуменьшали официальные цифры, потому что им не удавалось выжать из заключенных намеченный, но невыполнимый объем работы, так что, фальсифицируя цифры, они снижали свою ответственность за недоработки. В пересыльных тюрьмах, где пересекались пути тысяч заключенных, прибывавших со всех сторон ГУЛАГа, мне встречались скромные служащие, знавшие реальные данные, например, о выдаче хлебных паек. Я убежден, что их цифры были намного выше официальной статистики, которую сообщало лагерное начальство и которую впоследствии, после падения СССР, удалось обнаружить в архивах. Еще одна туфта. Тюремные начальники хитрили, как все, чтобы им не досталось за низкую выработку».

В пересыльных тюрьмах партию заключенных чаще всего «разбрасывали по мастям»; это значит, что вновь прибывших делили на категории: честные воры, суки (уголовники, преступившие блатной закон), мужики (заключенные, не принадлежащие ни к какой группе, но знающие законы воровской среды) и фраера (те, кто не принадлежит к воровскому миру). Это делалось во избежание резни между враждебными «мастями»: нужно было обеспечить оптимальное использование рабсилы. «Масть» и в лагерном мире, и в уголовном определяла ранг человека в тюремной иерархии. Наивысшее место занимают цветные и полуцветные. Среди цветных некоторые уголовные специальности автоматически определяют социальное положение: взломщик несгораемых сейфов занимает более высокое место, чем карманник. В самом низу находятся кусочник, крохобор, говноед, помоечник.

Однако иногда эти категории не учитывались. В частности, ими пренебрегали в лагере, что порождало дополнительный террор. Жак столкнулся в камере с группой блатных, причем даже не понял, кто они такие, но ему удалось вызвать в них интерес своими рассказами о Париже. «Эти были еще не самые худшие! И потом, нужно же соображать, что к чему! У кого мозги работают, тот и в ГУЛАГе выживет… если повезет». Первый разговор с настоящим крупным вором в законе состоялся у Жака в свердловской пересыльной тюрьме.

Жак по натуре был оптимистом, чему способствовало и его чувство юмора. Он вспоминал, как был ошеломлен, когда через много лет ехал по уже знакомым пересыльным тюрьмам на запад и его окликнул один надзиратель, не совсем понимавший, блатной он или нет: «В 1955 году, за несколько месяцев до ХХ съезда, когда тюремному персоналу было велено вести себя помягче, один надзиратель спросил, не возражаю ли я, чтобы меня поместили в одну камеру с уголовными. Я просто опомниться не мог от изумления. Всё равно что вас вдруг поместили в четырехзвездочный отель. Как если бы он у меня спросили: “Месье, вы ничего не будете иметь против, если мы поместим вас с этими людьми?” Раньше-то им было всегда плевать на мое мнение!»

Очень скоро Жак лишился не только хваленого пальто из верблюжьей шерсти, но и всех мало-мальски ценных вещей, их украли блатные. Сам того не зная, он пришел к тому же выводу, что и другой узник ГУЛАГа, попавший туда позже него и обратившийся ко всем собратьям по несчастью с советом: «Тут имей, что можно всегда пронести с собой: знай языки, знай страны, знай людей. Пусть будет путевым мешком твоим – твоя память. Запоминай! запоминай! Только эти горькие семена, может быть, когда-нибудь и тронутся в рост»[24].