Жажда

Я надеялась, что она обрадуется, поймет, сколь кратким окажется мое пребывание в ее доме, и что, возможно, никогда не расскажет Эрику о моем пребывании здесь. Невозможно представить ни один вариант развития событий, в котором он хорошо бы к этому отнесся. Я пользовалась мылом Ребекки и оставила ороговевшие клетки кожи на ее гостевых простынях, так что, возможно, неблагодарно было бы называть ее гостеприимство ловушкой. Тем не менее, теперь между нами есть секрет. Теперь я видела жену и дочь Эрика на разных стадиях наготы; мы не смогли остаться в двух разных, непересекающихся мирах. Признаваться друг другу в ужасных вещах онлайн легко, поскольку это все еще сфера гипотетического, а вот остаться без работы и ходить в джинсах его жены – это уже реальность.

Когда раздается звонок, Ребекка снимает очки и идет открывать дверь. Возвращается она в компании парня, держащего в руках стопку книг.

– Это Прадип, – говорит она, когда он поправляет футболку-поло и присаживается за стол. Меня она не представляет. Она зовет Акилу раз, затем второй. Когда девочка так и не спускается, Ребекка идет наверх, оставляя нас наедине.

Парень не смотрит на меня. Он ставит на стол стакан кофе со льдом, открывает три книги на загнутых страницах и раскладывает их в ряд. Мне не нравились мальчики-подростки, даже когда я сама была подростком, но сейчас я отчаянно хочу ему понравиться, хотя и думаю, что штаны хаки с ремнем – это полная жесть.

Он допивает кофе и протягивает мне пустой стакан.

– Не могла бы ты выкинуть? – говорит он, не глядя на меня. По лестнице спускается Акила, на этот раз в зеленом парике. Ребекка идет за ней следом; она выглядит помято, но я замечаю, что она накрасила ресницы и распустила волосы.

– Прошу прощения, Прадип, – извиняется она, широко улыбаясь. Я понимаю, она флиртует; от этого настолько некомфортно, что я возвращаюсь в гостевую спальню, где пытаюсь унять разыгравшиеся перед интервью нервы с помощью серии «Соседства мистера Роджерса». Это ненадолго помогает. В царстве притворства король Пятница выступает в роли судьи на художественном конкурсе, но леди Элейн Фэйрчайлд не соглашается с результатами его судейства. Она заявляет, что искусство субъективно, и, в общем, в этом и заключается мораль эпизода, хотя также подразумевается, что все в королевстве считают ее творчество бесталанным, с чем – если она творит, желая продемонстрировать результаты своих трудов публике – уж, извините, придется считаться. Стало быть, раз все как один находят твое искусство бесталанным, значит, оно субъективно плохое. Затем мы отправляемся с мистером Роджерсом на фабрику по производству цветных мелков, и когда две оторванные от тела руки заливают желтый воск в ванночку с отверстиями под аккомпанемент фортепьяно, я думаю, что такое уже чересчур.

Я останавливаю серию и нахожу статью в Википедии про шпицев, чтобы поддержать разговор на интервью, если речь зайдет о собаке из офиса; согласно «Википедии», она относится к чрезвычайно похотливой породе. В гостевой спальне жарче, чем в других комнатах, поэтому я спускаюсь вниз, чтобы собраться, но на лестнице слышу, как Прадип говорит: «С этим справится даже обезьяна». Правда, со своего места я не вижу ничего, кроме затылка Акилы, вокруг которого парит облако зеленых синтетических волос.

– Я стараюсь, – отвечает она дрожащим голосом.

– Ты не стараешься, это элементарная математика, – заявляет он. Я захожу на кухню и начинаю искать кружку с Капитаном Планетой, хотя это просто повод задержаться. Я бросаю взгляд на Акилу; она выглядит расстроенной, и я чувствую, мое присутствие только усугубляет ситуацию.

– Знаешь, – я поворачиваюсь к Прадипу и снова говорю этим тихим голосом, – ты не можешь…

– Можешь перестать? – просит Акила, и я затыкаюсь.

Собрав вещи, я еду на автобусе в Джерси-Сити. Клоунская академия занимает приземистое здание в неоклассическом стиле, которое по сравнению с пекарнями и коворкингами, выглядит слишком мрачным, будто пришелец из другой эпохи.

Интерьер напоминает убранство храма, расписанного на новый лад. Приглядевшись, можно увидеть, что накаченные герои библейских сюжетов – клоуны. Над столом секретарши красуется табличка с надписью: «Клоун, стоя на голове, видит мир таким, какой он есть». Секретарша – роскошная азиатка с длинными руками в татуировках – похоже, болеет. Конечно, это яркое пятно в ее лице меня ободряет, но когда она проводит меня в приемную, то чихает и говорит, что я одета недостаточно официально. Это еще мягко сказано.

Бегло просмотрев раздел «Наша миссия» на сайте и увидев упоминания о сухом бассейне с шариками, комнате отдыха со столом для пинг-понга и офисной собаке, я решила, что это компания без строгого дресс-кода. Но когда я захожу в приемную, в ней уже сидят пятеро других кандидатов, судорожно роющихся в своих записях. Все они одеты в брючные костюмы – и все они азиаты. Я сажусь и открываю сайт школы на телефоне.