Желания требуют жертв

— Мне бы хотелось, чтобы ты более уважительно относилась к моей работе, Соня, — очень вежливо говорил Николай, — я несколько лет работаю без отпуска и не люблю, когда ты мешаешь мне сосредоточиться на бумагах. Я знаю, тебе наплевать на мою работу и на то, с каким трудом я добываю деньги. Между прочим, чтобы тебя кормить, — покровительственно заявил Николай уже в тысячный, нет, в миллионный раз Соне.

— А если бы меня в твоей жизни не было, ты бы не работал, что ли? — зачем-то спросила Соня, хотя наперёд знала его ответ.

— Ты просто неблагодарная свинья, Соня. Ты не в состоянии оценить ту заботу и то счастье, которыми я тебя окружаю, — резко выкрикнул он. — И пожалуйста, впредь будь более благоразумна. Не забывай: я люблю тебя так, как никто любить не будет. Кому ты нужна, ты хоть это понимаешь? — он закончил фразу более доброжелательно, но выглядел при этом крайне оскорблённым.

Она старалась на него не смотреть, поэтому уставилась в пространство, чтобы он не видел навернувшихся слёз на побагровевшем лице.

— Я надеюсь, ты не забыла, что сегодня вечером мы идём в гости, — между прочим, не к моим, а к твоим друзьям Лебешинским, которых я терпеть не могу. И обрати внимание, это я тебя веду, наперекор своим собственным желаниям, чтобы доставить тебе удовольствие, чтобы ублажить тебя. Надеюсь, ты способна это оценить?!

Соня так устала от этого «любовного» разговора, что у неё перед глазами поплыли красные пятна и закружилась голова. Она уселась на старую софу и хотела вытянуть ноги для удобства, но побоялась, вдруг муж заметит эту её маленькую радость и снова расстроится оттого, что никак не может уничтожить, не может, попросту говоря, вытравить из неё эту самую радость жизни, хотя он очень старается. Поэтому ноги она робко подобрала под себя, приняв откровенно неудобную позу. Специально для него, чтобы он видел.

— Я веду тебя в гости, я идеальный муж, я заточен под семью, а на твоём лице написана то ли скука, то ли мука, в общем, ничего хорошего. В чём дело, ты опять не рада? Тебе сложно угодить, Соня.

— Напротив, я очень рада, Коленька.

— Ну вот и прекрасно. И да, я попрошу тебя категорически воздержаться от алкоголя сегодня вечером, — по-видимому, он решил нанести ещё один удар, при этом правильно выбрал оружие. — Мне кажется, тебе чрезмерно нравится шампанское, ты увлекаешься им наперегонки с выжившей из ума бабкой Лебешинской, а потом громко разговариваешь и бессмысленно смеёшься. Со стороны неприятно смотреть, как эта старуха, набитая глупостями, пророчит моему сыну балетную карьеру, а ты этому потворствуешь. Да, да, Соня, женский алкоголизм трудно лечится. Если будешь продолжать в том же духе, то придётся отвезти тебя к наркологу и попросту «подшить», а мне бы этого очень не хотелось. Так что держи себя в руках. И передай, пожалуйста, Зои Фёдоровне, чтобы та не смела называть моего сына Сергея каким-то там пошлым Сержем. Она уже давно не во Франции. Надеюсь, ты меня услышала и мне не придётся повторяться.

Николай ушёл к себе в кабинет работать с бумагами, а Соня осталась сидеть на своей любимой кушетке, согнувшись калачиком и даже боясь пошевелиться. «Господи, — думала про себя Соня, — что же делать-то? Как же выпутаться из этого кошмара, из этого болота, заражённого проказой?» Ей захотелось запереться в ванной, пустить холодную воду, смотреть на струю, подставить под неё голову и как следует обо всём подумать. Только Соня успела запереть за собой дверь и намочить лицо холодной водой, как раздался стук:

— Радость моя, ты скоро выйдешь? — раздражённо поинтересовался Николай.

— Коленька, — почти взмолилась Соня, — я закрылась всего три минуты назад. Что тебе здесь нужно?

— А зачем ты закрыла дверь? Что ты там делаешь? — он принялся слегка постукивать по двери костяшками пальцев, переходя от раздражительности к нервному возбуждению.

— Я просто умываюсь, надеюсь, в этом нет ничего вульгарного или непристойного?

— Ты могла бы запросто умываться с открытой дверью, это не создавало бы лишних вопросов и неудобств.

— Но тогда это были бы уже мои неудобства, — Соня продолжала говорить через дверь.

— Интересно знать почему? Разве у тебя есть от меня секреты? — он начал стучать более настойчиво. — Соня, открой сейчас же, мне нужно вымыть руки.

— Помой их на кухне, — заупрямилась Соня.

— Почему я должен мыть руки на кухне, если у меня в квартире есть ванна с умывальником? — он уже откровенно барабанил кулаком по прочному деревянному массиву, исходя праведным гневом, перемешанным с таким же праведным мужским беспокойством заботливого и любящего мужа.