Железнодорожный мир

Еще до своего оффиціальнаго опредленія на желзную дорогу, Галкинъ ознакомился въ мельчайшихъ подробностяхъ съ ареною предстоящей ему дятельности, и тогда же намтилъ образъ дйствій. Онъ опредлился съ хорошими рекомендаціями и самою лестною репутаціею. И вотъ, онъ задумалъ воспользоваться этими благопріятными обстоятельствами. Для чего? Для того, чтобы сдлаться богатымъ, и не какъ-нибудь, а дйствительно богатымъ… Неужели онъ такой простакъ, чтобы предоставлять желзнодорожному обществу пользоваться его умніемъ, его ловкостью, его искусствомъ, за какія-нибудь полторы тысячи въ годъ? Что дадутъ ему эти полторы тысячи? Только-что, только безбдную жизнь, и затмъ ничмъ не обезпеченную будущность. Неужели онъ помирится съ такимъ положеніемъ?.. А съ другой стороны, можетъ-ли онъ итти по слдамъ другихъ контролеровъ: смотрть на все сквозь пальцы, рисковать своею репутаціею, подготовлять почву для подозрній, и за все это пользоваться какими нибудь кондукторскими подачками, собирать рублями, продавать себя за какія-нибудь 6–7 тысячъ, которыя, можетъ быть, и доставятъ комфортабельную жизнь, но не обезпечатъ будущности и не составятъ богатства? Нтъ, конечно, нтъ!.. Если ужъ продавать — такъ продавать; если брать — такъ брать, не сколько дадутъ, а сколько самому захочется, сколько можно будетъ брать; а то, что ему можно будетъ брать, составитъ, конечно, богатство. Черезъ нсколько лтъ онъ будетъ считать свое состояніе не тысячами, а десятками тысячъ… Онъ будетъ предписывать условія, а не принимать ихъ, и кто же не будетъ соглашаться? Только тотъ, у кого карманъ окажется тощимъ, а такихъ онъ будетъ прогонять. На ихъ мсто явятся другіе, боле податливые: было бы болото, а черти найдутся. Такимъ образомъ, онъ будетъ и наживаться, и репутацію свою поддерживать. Бдныхъ оберовъ онъ повыгонитъ, а богатыхъ разоритъ, и на развалинахъ этого своеобразнаго опустошенія воздвигнетъ свое собственное благосостояніе…

Все это было уже ршено; но вотъ, съ первыхъ же шаговъ Галкинъ натолкнулся на нчто непредвиднное. Юхановъ заявилъ, что у него не было съ собою 300 рублей, и просилъ отсрочки до прізда домой. Это было вполн правдоподобно: кто же будетъ возить съ собою такія деньги, если къ тому не представляется особенной надобности? А между тмъ, Галкинъ держалъ Юханова въ своихъ рукахъ только до слдующей станціи, гд онъ долженъ былъ представить «зайцевъ» для взысканія съ нихъ за проздъ по удвоенному тарифу и составленія протокола. Если онъ этого не сдлаетъ, то затмъ уже вс взятки гладки. Юхановъ можетъ и не передать условленной суммы, и тогда ничего нельзя будетъ съ него требовать, и доносить на него будетъ поздно: это было бы все равно, что доносить на самого себя.

Вотъ объ этомъ-то Галкинъ и задумался: «поврить — опасно, не поврить — ничего не возьмешь». Слдовательно, приходилось итти на компромиссъ, врить на слово, иначе онъ ни съ одного обера ничего не получитъ, а только ихъ поразгоняетъ, и не видать ему богатства, о которомъ онъ мечталъ. «Впрочемъ, — ршилъ контролеръ, — если сегодня онъ меня обманетъ, то завтра я его опять накрою, и тогда, конечно, пощады ему не будетъ».

— Такъ какъ же, Іосифъ Евлампіевичъ? — переспросилъ Юхановъ, видя нершительность контролера.

Галкинъ вторично бросилъ на обера мимолетный, испытующій взглядъ, желая, вроятно, убдиться въ его искренности, затмъ отвернулся, забарабанилъ пальцами по стеклу, и сказалъ:

— Хорошо!

Юхановъ относительно успокоился, но все-таки этотъ разговоръ его ужасно разстроилъ, такъ-что, когда онъ столкнулся съ своимъ помощникомъ Жигалевымъ, то былъ еще очень блденъ. Послдній, видя возбужденное состояніе обера, подумалъ, что все потеряно.

— Ну, что?… не выгорло? — безнадежно спросилъ Жигалевъ.

— Выгорть-то выгорло, а только не дешево.

— То-есть какъ?

— Да такъ; онъ требуетъ ни боле, ни мене, какъ 313 рублей!

— За мсяцъ, что-ли?

— Нтъ, не за мсяцъ, а за разъ!

— Неужели?! — воскликнулъ Жигалевъ, и даже подскочилъ отъ неожиданности.

— И говоритъ, ни копйки меньше.

— Ну, и вы дали?

— Еще не далъ, упросилъ подождать до прізда домой.

— И что же, дадите?

— Конечно, дамъ!

Въ этотъ моментъ Юхановъ былъ искрененъ; онъ дйствительно не видлъ другого исхода, какъ только удовлетворить требованіе контролера. Но до прізда домой оставалось еще много времени; мало-по-малу онъ успокоился, нервы его пришли въ нормальное состояніе, и мысли его приняли иное направленіе.