Железные амбиции. Мои победы с Касом Д'Амато

У завершившегося процесса были определенные последствия. Карбо и Палермо не смогли во время суда представить дело так, что Сонни Листон якобы находится в полном распоряжении Пепа Бароне, его официального менеджера, – более того, эта попытка произвела обратный эффект. Поэтому они вынудили Листона объявить, что он уговорил Бароне «по дружбе» разорвать с ним контракт. «Скорее Дэн Топпинг, совладелец Yankees, предоставил бы Микки Мантлу, троекратному обладателю титула «Самый ценный игрок» Американской бейсбольной лиги, полную свободу без цента компенсации, – писал Дэн Паркер. – Шансы на то, что контракт Сонни Листона будет расторгнут на законных основаниях, оцениваются как нулевые. Мафия жаждет контролировать титул чемпиона в супертяжелом весе вместе с несколькими другими титулами, а в отношении Листона парни совершенно уверены в том, что здесь все схвачено. Случай с Сонни Листоном представляет собой весомый аргумент в пользу федерального контроля над боксом. Если Атлетические комиссии штатов не в состоянии признать опасность, которая грозит спорту со стороны преступных элементов, диктующих свои правила, то пришло время свести полномочия этих комиссий к выдаче лицензий персоналу ринга и взвешиванию боксеров».

* * *

Третий поединок между Флойдом и Ингемаром был назначен на 31 марта 1961 года в Майами-Бич. Флойд согласился драться там только в том случае, если команда Роя Кона выложит 10 тысяч долларов для гарантированного размещения на стадионе всех желающих. В то время на большей части штата Флорида все еще действовали правила расовой сегрегации.

Между тем еще до окончания 1960 года напряженность между Касом и командой Роя Кона достигла своего пика. Кон и Фугази вынудили старика Джека отказаться от участия в организации соревнований по боксу, что привело Каса в ярость, поскольку это был единственный человек, которому Кас доверял в корпорации Feature Sports. Эдди Борден следующим образом описал предательство двух выскочек в своей газете: «Молодой Фугази и Рой Кон придерживаются методов, которые противоречат этическим нормам, принятым в боксерском бизнесе. Одна из основополагающих норм гласит: «Никогда не говорите с боксером о бизнесе, если у него есть менеджер». Независимо от того, как можно относиться к Касу Д’Амато и его противоречивым поступкам, следует признать одно: боксерский мир никогда бы не услышал о Флойде Паттерсоне, если бы не этот самый Д’Амато. К счастью, у Флойда здравый смысл намного выше среднего. Он наслышан о множестве подводных камней, которые ожидают его, и благоразумно игнорирует советы тех, кто пытается дискредитировать Каса. Он осведомлен о тех интриганах, которые пытаются посеять раздор между ним и его наставником. Боксер проявляет мудрость, внимательно слушает и очень редко дает комментарии. Он понимает, что Кас проделал громадную работу по его подготовке. Они пережили слишком много разных событий, чтобы на этом этапе кто-то смог разлучить их». К сожалению, ему было известно далеко не все.

В январе 1961 года Гил Роджин из журнала Sports Illustrated провел некоторое время с Флойдом и Касом в тренировочном лагере. Мужчины пребывали в задумчивом настроении. Флойд в тот вечер посмотрел запись боя, в котором он проиграл Ингемару. Из тренировочного лагеря его доставили в Маунт-Вернон на «Кадиллаке» в сопровождении двух свободных от дежурства детективов – Кас опасался, что головорезы Международного боксерского совета могут напасть на Флойда. Оказавшись в отеле, Кас заглянул в номер своего подопечного, предварительно подав условный сигнал. Они ели вместе в гостиничном номере, точно так же, как много лет назад, когда Паттерсон принимал участие в показательном поединке в Канзас-Сити, где во всех ресторанах действовали правила расовой сегрегации. Роджин отметил, что Флойд старался избегать «паразитов-прихлебателей», поэтому у него было мало друзей и он буквально ушел в себя.

«Бог создал только одного Флойда Паттерсона», – заявил Кас. В ответ Флойд закатил глаза: «Кас считает меня Суперменом. Иногда мне приходится убегать от него и запирать за собой дверь».

Всю ночь напролет с улицы доносилось блеянье овец. Кас, развалившись на кровати в парчовой пижаме и черных бархатных тапочках, беседовал с Роджином и просматривал рубрику продажи недвижимости в New York Times:

– Оглянувшись, я вдруг понял, что уже стал стариком. Хочу успеть хоть что-то сделать, прежде чем умру.

– Вы уже сделали немало, – заверил его Роджин.

– Нет, – вздохнул Кас. – Я только в начале пути. Оста- вить бы хоть маленькую царапину на старом камне. Так поступали солдаты на войне. Они не знали, что их ожидало, поэтому выбивали свои имена повсюду. Все пройдет: и хорошее, и плохое. Cosi e querra.

Кас перевел для Роджина: «такова война» или «такова жизнь». И добавил, что это одно и то же.

– Утром все будет иначе, – попытался подбодрить его журналист.

– Утром ничего не изменится, – ответил Кас.